Любовник поневоле - [24]

Они провели удивительную ночь. В три часа утра пошли на кухню и ели бутерброды, запивая их вином. Потом вернулись в постель и снова влюбились друг в друга, будто новобрачные. Утром каждый из них вновь вернулся из сладостного забытья в плен собственных мыслей, но они разъехались, так и не сказав ничего из того, что мучило и разрывало им сердце.

…Сергей зашел к нему, когда он углубился в документы — немецкая сделка давала свои плоды, надо было тщательно посмотреть отчет бухгалтерии. Павел старался в последнее время больше работать, чтобы не думать о своих проблемах.

— В чем дело, Серый? — Павел не стал скрывать своего недовольства.

— Слушай, Ростовцев, ты избегаешь разговора со мной? Посмотри на себя — на тебе же лица нет, что ты с собой делаешь!

— Ну почему все упрекают меня в том, что я избегаю их! — Павел с досадой швырнул бумаги на стол. — Я не хочу обсуждать свои проблемы с тобой, ясно? Извини, я виноват, но отвали от меня, ладно? Когда меня допечет, я сам приду к тебе.

— Эти бабы доведут тебя, Пашка. Ладно, не хочешь говорить — не надо. Но не забывай, что я — совладелец фирмы. И мне не безразлично, что происходит с ее руководителем. Твоя личная жизнь не должна отражаться на бизнесе, пойми ты это, Казанова чертов!

— Что? — Павел недоуменно посмотрел на него. — Что ты хочешь этим сказать? По-моему, наши дела идут отлично, я никаких проколов не допускал. Что ты выдумываешь?

— Я не выдумываю. Не допускал — так допустишь. Ты на свою физию посмотри — сам все поймешь. Ты же кругом в дерьме и не хочешь вылезать из него!

— По-моему, ты преувеличиваешь, Бортников, — холодно сказал Павел. — Я полностью контролирую ситуацию. И со своими бабами, как ты говоришь, я разберусь. Сам. Уйди, прошу тебя, не мешай мне. Все, привет.

Сергей молча вышел. Павел взял бумаги со стола и попробовал вновь сосредоточиться. Но не смог. Встал, подошел к окну. И увидел, как Сергей выходит из офиса, говоря с кем-то по мобильному. Неизвестно почему, но Павлу показалось, что разговор идет о нем.

Он отошел от окна. Серега явно преувеличивает, но он прав в одном: надо что-то делать. Но что он может сделать? Послать Алену к чертовой матери, предоставляя самой выпутываться из ситуации, в которую сама себя загнала, он бы очень хотел, но не мог: она носила его ребенка. Он ждал этого малыша так, словно от этого зависела вся его дальнейшая жизнь. Поэтому до родов, во всяком случае, все будет оставаться по-прежнему. Но то, что будет после, надо было готовить сейчас. И он попытается сделать это сегодня же.

Павел заставил себя до конца дня думать только о делах. Однако к пяти часам не выдержал — выключил компьютер, оделся, вышел из кабинета.

— Меня сегодня больше не будет. С утра подготовь график встреч на следующую неделю.

Галка с любопытством посмотрела на него. Слишком уж любознательна эта девица, явно догадывается, что у шефа проблемы личного характера. А может, она и рассказала Ирине? Он внезапно остановился. Но что, что она могла рассказать? Просто что ее мужу звонит с некоторых пор некая особа, с которой его связывают отнюдь не деловые отношения. Павел вдруг понял, что Галка из чувства ложно понятой женской солидарности вполне могла так поступить. Только этого ему не хватало!

Он преодолел горячее желание вернуться, вызвать Галку в кабинет и потребовать объяснений. Но каких? Клятвенных заверений в том, что она ничего не говорила его жене? Или торжественного обещания не докладывать ей о телефонных звонках Алены? Смешно. И лучшей пищи для любопытства секретарши и сплетен за спиной шефа вряд ли можно было придумать. Нет, не это сейчас главное. Главное — разговор с Аленой, причем говорить надо спокойно, даже нежно, не нервируя ее, чтобы не навредить ребенку. Просто объяснить в очередной раз то, чего она упорно не хочет понимать. Но придется.

Он позвонил в дверь, а потом открыл своим ключом. В квартире было тихо, вроде никого. Он прошел в гостиную — Алена спала на диване. От его шагов проснулась, открыла глаза и протянула к нему руки.

— Иди ко мне. Я такой сон видела, Пашка. Будто мы с тобой опять на Кипре, но с малышом. Это было так круто!

Он холодно пожал ей руки и отвел их. Присел на край дивана.

— Ну как ты сегодня? У врача была? — Он нанял ей хорошего врача из частной клиники, и она ходила туда дважды в месяц.

— Была. — Настроение у нее явно испортилось. — Сказал: все хорошо. У меня вообще все хорошо, пока ты не приходишь с кислой мордой, на которой написана дурацкая преданность любимой женушке. Когда ты подашь на развод? Я не хочу, чтобы мой ребенок родился вне брака.

— Она тут ни при чем, отстань от нее. Дело во мне, ты же знаешь. Алена, прошу тебя, подумай спокойно. Ты ведь на своем опыте знаешь, каково жить с нелюбимым человеком. Я очень хорошо к тебе отношусь и, кажется, доказал это совсем недавно. Но, черт побери, я не намерен жить с тобой всю жизнь. Для меня есть одна любимая и желанная женщина, это моя жена.

— А я? — спросила она жалобно, без обычной агрессии.

— Ты сможешь начать все сначала. Ты молода, красива, у тебя все впереди. Я сделаю так, что ты никогда не будешь ни в чем нуждаться. Подыщу тебе хорошую работу, подарю квартиру — все, что хочешь, милая.