Любовник королевы фей - [11]

— Сегодня мне захотелось соблазнить тебя прямо тут, у фонтана, — прошептал ему на ухо женский голос — мелодичный, как флейта, звонкий, как хрустальный колокольчик.

Тэмлин обернулся и тут же губы белокурой красавицы прижались к его губам.

Нехотя ответив на поцелуй, он отстранил женщину, прижимавшуюся к нему.

— В эту ночь я хотел бы не любви, а покоя, Медб, — сказал он. — Позволь мне отдохнуть.

Она обиделась, и взгляд стал холодным, как морозная ночь.

— Что значит этот отказ? — спросила она пытливо. — С кем ты хочешь провести эту ночь?

— С розами, — ответил он.

— С розами? — повторила она удивленно и засмеялась. — С каких это пор ты ищешь общества цветов, а не женщин? Но я вижу, ты грустишь. Что-то мучает тебя? Я знаю про розы на поляне у ручья. Хочешь, выращу такие же здесь, чтобы тебе не пришлось ходить далеко? Она взмахнула рукой, и чашу фонтана оплели белые розы. Как живые, цветы ползли вверх, выбрасывая бутоны и листья. Воздух наполнился тонким благоуханьем, кружившим голову.

— Разве они не красивее тех, лесных? — спросила Медб, склонив голову к плечу и любуясь своей работой.

Тэмлин коснулся ладонью белого цветка, и он тут же раскрыл свои лепестки навстречу, как и десяток других цветов, подавшихся к нему.

— Видишь, они признали в тебе господина, — сказала Медб волнующим низким голосом. — Они хотят тебя. Так же, как и я.

Рука ее скользнула по груди Тэмлина, спустилась ниже, приласкала, огладив гульфик. Еще день назад Тэмлина взволновало бы это признание, и подарок в виде покорных роз тоже бы польстил. Но сегодня все было иначе. И розы, с готовностью раскрывающие свои лепестки, показались ему омерзительными.

— Прости, Медб, — сказал он, отворачиваясь от колдовских цветов. — Твои розы красивее лесных, но лесные мне милее.

Иллюзия исчезла, белокурая Медб замолчала. Молчание ее было, как приближающая гроза, но грозы не случилось. Улыбнувшись, эльфийка царственно кивнула:

— Ни в чем не могу тебе отказать. Хорошо, проводи эту ночь, как тебе вздумается.

Но не грусти слишком долго. Без тебя дворец кажется мне пустым. И завтра, — она многозначительно посмотрела на Тэмлина, и глаза ее по-кошачьи сверкнули, — я не приму отказа.

— Завтра отказа не будет, — пообещал он, поцеловал ее в щеку, хотя она подставляла губы, и покинул дворец.

Спустившись по холму, скрывавшему чертог королевы фей, Тэмлин прошел незаметной тропкой к поляне, заросшей белыми розами. Журчанье ручья походило на женский смех.

А как смеется та человеческая дева? Похож ли ее смех на журчанье ручья? Или он напоминает звон серебряных колокольчиков?

Упав в пышную траву, Тэмлин достал флейту и не мог удержаться от улыбки, вспомнив, как девушка с каштановыми волосами следила за его руками, когда он крутил в руках музыкальный инструмент. Глаза ее затуманились, алые губы приоткрылись, как будто она тоже была не прочь поучаствовать в этой игре. А он с удовольствием покрутил бы ее на своей флейте, и тем более — разрешил до нее дотронуться. Летний вечер перешел в теплую летнюю ночь. Тэмлин сидел на берегу ручья, разделявшего владения эльфов и людей, и играл на флейте. Нежные звуки улетали в сторону человеческого города. Туда, где сейчас люди тоже праздновали середину лета, и как эльфы тоже пели, плясали, услаждали слух музыкой, а сердца — вкусными кушаньями и сладкой выпивкой.

Она, наверное, тоже танцует, веселится, пляшет с подругами.

Тэмлин заставлял флейту петь почти человеческим голосом, и снова и снова, воскрешал в памяти белое лицо, зеленые, как королевские изумруды, глаза, каштановые волосы, льющиеся волной до самой талии. Она придет. Потому что хочет его точно так же, как он ее.

Звезды высыпали на небеса, а он все лежал в траве, время от времени наигрывая на флейте. Но вот шорох по ту сторону ручья вызвал улыбку на его губах.

Тэмлин приподнялся на локте, уже зная, кого увидит. А увидев, разом позабыл обо всем, что до этого наполняло его жизнь — об эльфийском королевском дворе, прекрасных и белокурых эльфийках, жадных до любовных утех. Их всех он, не задумываясь, променял бы на одну-вот эту, человеческую деву.

Она стояла на той стороне, не нарушая границы меду царством эльфов и царством людей. Белое лицо в обрамлении распущенных темных кос, белое платье, белые розы в руках и два белых цветка, украшавших волосы — девушка казалась призраком, видением, сотканным из тумана. Девушка стояла неподвижно, как статуя, и была красивая, как богиня. Тэмлин медленно поднялся и пошел к ней навстречу.

Девушка по ту сторону ручья заметила его и вздрогнула, но не убежала.

Тэмлин спустился к ручью и остановился у кромки воды, приняв небрежную позу.

— Ты пришла? — спросил он, поигрывая флейтой.

Нежное лицо человеческой девы залил румянец, это было заметно даже в сумерках. — Ты позвал меня колдовством, — сказала она тихо и обвиняющее.

— Я не умею колдовать, — ответил Тэмлин.

— Ты заколдовал мою корзину!

Он покачал головой:

— Это было не мое колдовство. А сегодня я просто играл, — Тэмлин поднес флейту к губам и снова завел мелодию, не сводя взгляда с девушки.

Она прерывисто задышала и хотела заткнуть уши, но Тэмлин прекратил игру.