Любовница жениха - [26]

Доктор Фрей, судя по всему, был не только врачом, но и другом, ибо проигнорировал его бесцеремонный выпад и сосредоточил свое внимание на Джейн, детально расспрашивая ее о проведенных с ней лечебных мероприятиях, и строго отругал ее за то, что она сняла повязку прежде, чем начали срастаться кости. Судя по всему, он предположил, что она поступила так из бравады, и Джейн не стала разубеждать его.

— А как это произошло? — ненавязчиво осведомился он, выяснив у нее дату травмы и последующего обращения в клинику. По его тону она поняла, что он пришел к тому же выводу, что и врач в клинике. Ей не удастся вывернуться, сказав, что прищемила руку дверью.

— Не совсем случайно, — с опаской пробормотала Джейн, заметив, как насторожился Райан, когда она назвала дату его дня рождения. Сейчас он ощупывал шрам у себя на губе, и она решила, что нет смысла дольше увиливать. — Я… я ударила одного человека, — вздохнула она.

— Вот как?

— Да. Меня! — заявил Райан напряженным тоном. Он явно злился из-за того, что чувствовал себя виноватым. — Она недооценила крепость моей головы, верно, Джейн? Это большой твой недостаток — недооценивать противников…

— Тем не менее я сбила вас с ног! — вспыхнула она.

— Да, но какой ценой?

— Дело того стоило!

Доктор кашлянул и раскрыл свою объемистую черную кожаную сумку. Джейн быстро помигала, уверяя себя, что слезы на глазах выступили от боли. Райан тихо выругался и с мрачным видом налил себе еще кофе.

— Я наложу на руку новую стяжку, но нужно, чтобы на этот раз вы строго соблюдали все предписания, иначе дело кончится тем, что придется делать ту операцию, о которой предупреждал ваш врач, — серьезно сказал доктор Фрей. — И так уже это возобновившееся воспаление задержит ваше выздоровление. Отныне, мисс Шервуд, оставьте врачевание специалистам.

Несмотря на то, что прикосновения доктора Фрея были чрезвычайно бережными, к концу наложения повязки Джейн уже плакала по-настоящему, а Райан, прощаясь с доктором, был зловеще сдержан.

— Не беспокойся, Грэм, я прослежу, чтобы в будущем она вела себя не так безответственно…

Джейн едва успела вытереть глаза уголком простыни, как он уже вернулся, плюхнулся на кровать и навис над ней, опершись на руки по обеим сторонам подушек.

— Нечего было намекать, что вы присматриваете за мной, — начала она, безуспешно пытаясь вернуться к прежней высокомерной манере. — Я вполне способна позаботиться о себе…

— Ты можешь так говорить? После вчерашнего? — сказал Райан, пронзая ее взглядом, от которого она вспыхнула и попыталась запахнуть халат повыше у шеи. — Зачем? Зачем ты так стараешься закрыться от меня? — Он мрачно засмеялся. — Не надо, не трудись отвечать. Кажется, я знаю. Ты слышала, что сказал Грэм? Ты могла навсегда повредить нерв — и все из-за этой дурацкой шервудовской гордости! Твой отец так и не научил тебя правильно оценивать свои возможности, а, Джейн? Ты скорее покалечишь себя, чем признаешься в простой человеческой слабости!

Он провел рукой по влажным волосам и дальше вниз по затылку, удивленно качая головой.

— Я все еще не могу поверить, что ты пошла на такой риск. Ради всего святого, что тобой овладело?

— По всей видимости, вы! — не подумав, резко бросила она, и они оба замерли, осознав смысл ее слов. — Я… я не то хотела… — Джейн глубже вдавилась в подушки, когда Райан ближе наклонился к ней, пристально изучая ее глазами, которые из рассерженных светло-синих стали очень темными, чувственными.

Она дышала быстрыми, неглубокими вдохами, на бледные щеки опять вернулся румянец. Пульсирующая боль в левой руке притупилась до такой степени, что она стала снова вспоминать события прошлой ночи.

— Да, действительно, — тихо пробормотал он, возвышаясь над ней. — И что сделано, то сделано, верно, Джейн? Изменить это я не могу…

Он взял ее за подбородок и провел большим пальцем по влажному месту в ямочке у нее под глазом.

— Да и ты вряд ли захотела бы, — добавил он охрипшим голосом. Хотя в его уверенном тоне присутствовала доля мужского самодовольства, но в нем не было злорадного торжества над поверженным противником, и сердце Джейн затрепетало в груди.

— Я…

Его большой палец, скользнув по благородно очерченной скуле, опустился наискось и прошелся по ее дрожащим губам.

— Не надо! Не лги, Джейн. Давай будем честными друг с другом хотя бы в этом…

Он наклонился и поцеловал ее, но не жадно и хищно, как целовал всю прошлую ночь, а мягко, нежно, обольстительно… как бы прощая. Утренний поцелуй, полный такого нежного обещания, что Джейн была околдована и потрясена. Она почувствовала, как его рука скользнула под отворот халата и охватила ее теплую грудь, мягко исследуя твердеющий сосок. Возможно, она нашла бы в себе силы отвергнуть его страсть, но против его нежности она была беззащитна. До этого ни один мужчина не считал ее достойной нежности.

— Да, нам обоим было хорошо, не так ли, дорогая? — прошептал он, касаясь губами ее губ. — Дивно хорошо. Так зачем сопротивляться этому? Может, уже пора перестать оглядываться и начать смотреть вперед…

— И что тогда? — спросила она сквозь туман, заволакивающий ее мозг и порождаемый сладостью поцелуев, которая действовала сильнее всяких болеутоляющих средств.