Любовница президента - [2]

– Хотел, как же. Я что, уже не человек? Разве у меня нет никаких прав?

Эд Мерфи не ответил. Ответ знали они оба. Уитмор был уже не человек. В глазах как врагов, так и друзей, он был богом. Он мог бы уничтожить земной шар или послать исследователей на другие планеты. Но определенно не мог – в отличие от богов древней мифологии, располагавших в подобных делах большей свободой, – встретиться с молодой женщиной, не связанной с ним узами брака.

Уитмор перестал ходить и прислонился к столу.

– Я подумывал жениться на ней. Не говорил я тебе?

Эд Мерфи, не отвечая, смотрел на своего босса.

– Иной раз думаю – к чертовой матери! Эта должность еще не все. Может быть, лучше провести здесь четыре года, а не восемь. Уйти непобежденным. К концу одного срока мне будет всего шестьдесят шесть. Купить бы где-нибудь ферму. У нас с Донной мог бы родиться ребенок. И я зажил бы в свое удовольствие.

– Вы были бы несчастны, – сказал Эд Мерфи. – Впряглись бы в работу на своей ферме, этот кабинет занял бы какой-нибудь идиот, и через месяц вы стали бы никем и ничем.

– Хорошо, хорошо, был бы несчастен, – согласился Уитмор. – Но есть другой вариант. Я мог бы жениться на ней и быть избранным на второй срок.

– И коровы могли бы летать, – сказал Эд Мерфи.

– Это возможно, – настаивал Уитмор.

– Нет, – упрямо возразил Мерфи. – Либо Донна, либо эта должность.

Уитмор сверкнул глазами на своего помощника.

– Черт возьми, ты всегда бываешь прав?

– Стараюсь, – ответил без улыбки Мерфи и поднялся. – Пойду проведаю, как там наши друзья на той стороне улицы.

– Отлично, Эд, иди. Спасибо.

Уитмор смотрел в спину невысокому толстому ирландцу, шедшему к двери. Эд Мерфи, журналист-неудачник, стал сотрудником Уитмора более десяти лет назад, и, как ни странно, Уитмор за все это время почти ничего не узнал о нем. Он не знал его побуждений, стремлений и даже политических взглядов, если таковые имелись. Знал только, что Эд Мерфи – единственный человек на свете, которому он доверял полностью.

Позвонила секретарша, он поднял трубку.

– Сэр, миссис Уитмор желает вас видеть.

Он тяжело вздохнул. День выдался скверный, и вряд ли Клэр его улучшит.

– Попроси ее через пять минут спуститься сюда.

Президент встал, выглянул в Розовый сад, потом снова поднялся по лестнице к окну, выходящему на Лафайет-сквер. Демонстранты все еще требовали работы, многие напирали на полицейские кордоны, не дающие пересечь Пенсильвания-авеню и пройти по тротуару перед Белым домом. Уитмор подумал, что людей побуждает к этому лишь национальный миф, внушивший, что радуга кончается на Пенсильвания-авеню, 1600, что все их проблемы могут быть решены в этом большом белом особняке. Чарлз Уитмор понимал: он и сам долго верил в это. Теперь он находился здесь и знал истинное положение дел.

«Бедняги, – подумал он. – Вы не можете войти, а я выйти».

Кварталов за десять от Белого дома Бен Нортон только что поднялся с постели в своем джорджтаунском домике. Он выпил кофе, съел тарелку овсяной каши; долго стоял под горячим душем, потом надел широкие брюки, спортивную куртку и вышел на предвечернюю М-стрит. Сознание, что он снова дома, внезапно опьянило его, и он постоял несколько минут на углу. Джорджтаун празднично простирался перед ним. Незнакомая хорошенькая девушка улыбнулась ему, он ответил ей улыбкой и зашагал по М-стрит мимо баров и модных лавок, идущих навстречу студентов и негров, наркоманов и гомосексуалистов, туристов, секретарш, журналистов и всевозможных темных личностей и, наконец, протиснулся через узкие двери в бар Натана.

– А, мистер Нортон, с возвращением, – приветствовал его из-за стойки Пит. Этот рыжебородый парень уже несколько лет учился в юридическом колледже и добывал средства к жизни работой в баре и торговлей наркотиками. – Когда прилетели?

– Сегодня чуть свет, – ответил Нортон. – Весь день проспал, собрался было к себе в контору, потом передумал, и вот я здесь. Как бы промочить горло?

Пит усмехнулся и налил ему пива.

– Вы пропадали целую вечность. Где? В Лондоне?

– В Париже.

– Как там жизнь?

Нортон был крупным, с виду рассудительным человеком. На минуту он задумался.

– Как жизнь в Париже? Пит, что касается еды и вина, это город номер один. Нумеро уно. В отношении женщин примерно номер три, смотря на чей вкус. Водопровод и отопление вовсе никуда не годятся. В общем, город неплохой, но я предпочитаю Вашингтон.

– Слушайте, вы же были сотрудником Уитмора, так ведь? Теперь станете большой шишкой в Белом доме?

– Нет, приятель. Я занимаюсь частной практикой, и мне это по душе.

– Вот как? – недоверчиво ответил Пит. – На днях тут был один тип, расспрашивал о вас. Кто ваши друзья и все такое. Я решил, что он из ФБР, наводит справки перед вашим назначением на солидный пост.

– Как он выглядел?

– В общем-то странно. Одет с шиком, но во взгляде что-то сумасшедшее. После его ухода я подумал: «Вряд ли этот тип из ФБР, слишком он чудной».

– Их такими воспитывают, – заметил Нортон. – Что ты сказал ему?

– О, что вы крупный торговец наркотиками, содержатель публичных домов и все такое.

– Молодчина, – сказал Нортон. – С такой характеристикой место госсекретаря мне обеспечено.