Любовница коменданта - [9]
— Ты великолепный отец. И прекрасный муж, если не считать…
— Этого больше не повторится, — поспешил успокоить ее я. — Честное слово. Я стану примерным мужем. Замечательным человеком. Клянусь.
— Ты и так замечательный человек.
— Я стану еще лучше.
И я искренне верил в это. Я всегда стремился быть искренним. Я всегда говорю правду, даже если это горькая правда. Но окружающие порой понимают меня превратно, а объяснения только портят дело. Я замечательный человек. Все мы были замечательными людьми. Дурные люди не смогли бы спасти Германию. Дурные люди не смогли бы сделать того, что сделали мы.
— Вы — лучшие представители человеческого рода! — вещал Генрих, сверкая стеклами очков в металлической оправе, а мы дружно кивали в ответ. — Вы — цвет нации!
Обнесенная балюстрадой трибуна была залита огнями, устремленные ввысь прожектора вычерчивали в воздухе фигуры, которые у нас на глазах превращались в подобие храма, сияющего на фоне ночного неба. Позднее мы узнали, что это зарево было видно даже во Франкфурте, хотя он находится в двухстах километрах отсюда. И я присутствовал при этом. Многотысячная толпа одетых в черные, как ночь, формы офицеров качнулась в сторону трибуны.
— Вы — воплощение чистоты нации! — продолжал оратор. — Только таким, как вы, под силу справиться с поставленной перед вами задачей!
Мы, словно завороженные, смотрели на пронизывающие темноту снопы лучей. Мы не слышали ничего, кроме звуков его голоса. Не видели ничего, кроме сияющего храма. Не думали ни о чем, кроме любви к Германии.
— Этот дом должен быть очищен от евреев, — сказал я, но двое стариков не двигались с места и только хлопали глазами. — Повторяю: очищен от евреев. Очищен! Вы не имеете права здесь находиться. Уходите!
— Но нам некуда идти, герр гауптштурмфюрер, — возразил старик. — Внизу у нас лавочка.
— По новому закону дом вам больше не принадлежит. Убирайтесь отсюда.
— Куда?
— Если вы не подчинитесь, мне придется отправить вас в тюрьму.
— Вы собираетесь нас арестовать? — воскликнула старуха. — За что?
— Папа! Папа! — в комнату вбежала молоденькая девушка. — Горит синагога!
— Не может быть! — сказал старик и засеменил к окну.
— Вы нарушаете закон. Покиньте помещение!
— Нет! — вскрикнул старик, глядя в окно. — Нет!
— Тогда мне придется вас арестовать.
— Гершель, — взмолилась старуха, дернув мужа за руку. — Гершель!
— Нет! — снова крикнул старик и, оттолкнув ее, кинулся к двери.
— Стоять! — бросил я ему вслед.
Старик выбежал на улицу, отпихнув одного из моих людей, выводившего краской на тротуаре перед лавкой слово Jude. В витринах отражался свет факелов. Старик заковылял по улице к горящему зданию синагоги, расталкивая моих людей.
— Halt!
— Гершель!
— Папа!
— Halt! — снова повторил я.
Мои люди громили дубинками витрины магазинов и лавчонок. Двое младших офицеров схватили старика и приволокли его ко мне. Воздев руки к небу, он бормотал что-то на непонятном мне языке. Тротуары вдоль всей улицы были усыпаны осколками стекла.
— Взять его! — приказал я.
— Прошу вас, господин гауптштурмфюрер, не трогайте его, — взмолилась жена старика, опустившись на колени и обхватив мои ноги руками.
Их дочь заплакала.
— Прочь от меня! Уберите руки!
— Пожалуйста! — воскликнула дочь, вслед за матерью опустившись на колени и вцепившись в мою ногу.
— Вы нарушаете комендантский час. Я должен вас арестовать.
— Не обижайте его, — запричитали женщины в один голос. — Пожалуйста.
Мои подчиненные застыли в ожидании дальнейших распоряжений. На тротуаре блестели осколки стекла. В воздухе пахло дымом. Женщины выли, лобызая мне ноги. Я тщетно пытался их оттолкнуть и в конце концов был вынужден вытащить пистолет Старик рухнул на колени рядом с женой и дочерью Увидев мокрые пятна на брюках, я покачал головой и выругался. На мне была новая форма.
— Нам придется поменять форму. Сменить имена. Изменить лица, — сказал Дитер. — Но это все равно не поможет.
— О чем ты? — спросил я.
— Даже через тысячи лет, — продолжал Дитер, — Германия не смоет с себя вины.
Дитер смотрел на огонь в камине, держа в руке рюмку с коньяком.
— Вам нужно еще что-нибудь, мальчики? — спросила Марта. — Скажите, пока я не легла.
— Разве что отпущение грехов, — пробормотал Дитер.
— Что? — нахмурилась Марта.
— Отпу…
— Все в порядке, — перебил его я. — Спокойной ночи, Марта.
— У вас действительно все в порядке? — насторожилась Марта.
Дитер усмехнулся и осушил рюмку.
— Спроси Макса, — сказал он.
— Спокойной ночи, Марта, — повторил я.
— Спокойной ночи, — неуверенно ответила Марта.
Она помедлила в дверях, затем включила свет в коридоре. Дитер улыбнулся, услышав ее медленные шаги на лестнице.
— Что тебя мучит, Дитер? — спросил я.
— Грехи.
— Чьи грехи?
— Мои…
— А именно?
— … твои… Германии.
— Я ни в чем не виноват.
— Мы никогда не смоем с себя вины, — выпалил Дитер. — Никогда не избавимся от нее.
— На мне нет никакой вины.
— Разумеется. — Дитер поднялся и неверными шагами направился к буфету.
— Ты пьян.
— Еще нет. Или, по крайней мере, недостаточно пьян.
— Что с тобой сегодня?
— То же, что и с тобой, Макс, и со всеми нами.
— Ты весь вечер говоришь какими-то загадками.
— В директивах по этому поводу сказано предельно ясно, — проговорил Дитер, наполняя рюмку. — Все директивы кончаются одной и той же фразой: «Жестокостей следует по возможности избегать».
«Способность Софи Лав передавать волшебство читателям изящно находит свое выражение в мощных выразительных фразах и описаниях. ОТНЫНЕ И НАВЕКИ – это идеальный роман для чтения на пляже с одной оговоркой: присущий ему энтузиазм и прекрасные описания с неожиданной тонкостью раскрывают многогранность не только развивающихся чувств, но и развивающихся характеров. Книга станет отличной находкой для любителей романов, ищущих более глубокий смысл в произведениях этого жанра». --Сайт Midwest Book Review (Дайэн Донован) ОТНЫНЕ И НАВЕКИ – это прекрасно написанный роман, на страницах которого описана борьба женщины (Эмили) в поисках своего «я».
Блейк и Келли работают в отеле бок о бок с девяти до пяти… И как бы они ни пытались сохранить свои отношения сугубо профессиональными, взаимное влечение становится все сильнее! Но он – ее босс, а в прошлом у обоих – сложные жизненные испытания, оставившие в их душе глубокий след. Справятся ли они? Зазвучат ли свадебные колокола?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ссора между отцом и сыном заканчивается настоящей трагедией. Гартмут не в силах простить отца, узнав, что мать, которую он долгие годы считал погибшей, жива. Мальчик решает убежать из дома, чтобы, вырвавшись из ежовых рукавиц, обрести материнскую любовь и долгожданную свободу. Но вместо этого вынужден десять лет вести скитальческий образ жизни, окончательно разучившись любить. Однажды случай возвращает его в родные края…
Крутой коммерсант, как подлинный хозяин жизни избалованный вниманием женщин, сталкивается с неожиданным сопротивлением приглянувшейся ему молодой девушки. Получив от нее публичный отпор, он организовывает тайную любовную переписку, даже не подозревая, чем это может закончиться…
Вы, без сомнения, догадываетесь, как соблазнить женщину. Более того, вы прекрасно знаете, как это сделать. Но хорошие рекомендации никогда не бывают лишними. Тем более — основанные на богатом любовном опыте нашего автора. Известный журналист и киносценарист Константин Панин даёт многочисленные советы начинающим донжуанам.Прочтя нашу книгу, вы определите для себя основные задачи, стратегию и тактику действий. Многое станет для вас ясным и простым. Самые недоступные женщины могут оказаться у ваших ног!
Опасные приключения, утонченная эротика, неуловимые террористы и яркие краски джунглей служат фоном захватывающей истории о молодой голливудской звезде Роксане Пауэлл, которую страстная любовь настигает там, где она меньше всего ожидала ее встретить.