Любовница - [18]

— Думаю, сэр, мы должны быть уверены в своей версии, — как можно более вежливо ответил я. — Он сделал вам предложение об организации казино, но вы отказались. Он угрожал вам, сказав, что последует последнее предупреждение. Вы же не верите, что потом он убил Линду Скотт и положил ее тело на ваши ступеньки? Это же равносильно чистосердечному признанию в преступлении.

— Возможно, — согласился Лейверс. — Но можно взглянуть на дело и по-другому. Предположим, что он как раз сделал это. Тогда он может заявить на допросе, мол, он не сумасшедший, чтобы предупреждать об убийстве, не так ли? Ловкий ход!

Лейверс был в чем-то прав.

— Что-то вроде двойной ставки? — сказал я. — Понимаю, что вы имеете в виду, но все еще не верю. Флетчер не такой парень, чтобы просчитаться.

Шериф молча раскуривал трубку.

— Если не Флетчер убил ее, то кто? Синдикат?

— Не знаю, — ответил я. — Дайте мне еще немного времени, и я узнаю.

— У нас мало времени. Мало того, что я лично заинтересован в этом деле; вы слышали, нам угрожает газета. Не забывайте, что мы должны думать об избирателях. Грядут выборы. Вам-то на это плевать!

— Дайте мне еще два дня, шериф, — повторил я. — Если к тому времени ничего не добьюсь, арестуйте Флетчера.

— Два дня — слишком много, — проворчал он, — но… ладно…

— Спасибо, шериф.

Я вышел из кабинета и увидел Шафера, сидевшего за письменным столом Аннабел и лениво качавшего ногой.

— Вы задолжали мне за выпивку, — сказал он, и это навело меня на хорошую мысль.

Мы отправились за полквартала в ближайший бар. Когда принесли напитки, Шафер удостоил меня вниманием.

— Нашли что-нибудь интересное в Лас-Вегасе?

— А кто вам сказал, что я был там?

— То милое болтливое дитя в вашей конторе, — ответил он почти весело. — Я ведь говорил вам, что умею обращаться с женщинами.

— Да, говорили, — вспомнил я. — Нет, не нашел там ничего интересного.

— Вы не сказали бы, даже если бы и нашли что-то, так мне кажется. Понимаете, лейтенант, в моем интересе к этому делу нет ничего личного. Я просто выполняю свою работу. Как и вы.

— Вы говорили, что я должен вам за выпивку, — напомнил я.

— У меня есть редактор, — сказал он, — который формирует политику газеты. Вы понимаете?

— Конечно. В Чикаго у вас тоже был редактор.

Его лицо потемнело.

— Что вы, черт возьми, хотите этим сказать?

— Я хочу сказать, если чикагская история правдива, — осторожно начал я, — то вы — тип репортера, который не гнушается ничем.

— Возможно, вы правы, — сказал он спокойно, — но это не причина, чтобы со мной не сотрудничать. Вы хотите заполучить Флетчера, а я — материал для газеты.

— Я хочу заполучить убийцу. А почему вы твердо уверены, что это Флетчер?

— Вы уверены, что убийца — именно Флетчер, лейтенант, — ответил он. — А вот ваш шеф не хочет его трогать. Конечно, вы станете это отрицать, ведь вы работаете на шерифа, но я чувствую такие вещи. Я прав?

— Сделайте мне одолжение, Шафер, — вежливо сказал я, — найдите себе работу сторожа, и тогда я смогу поджечь то, что вы будете охранять.

Его лицо побледнело.

— Ну что ж, как хотите. Если мы в состоянии снять с должности шерифа, то уж свалить обычного копа нам не составит труда. И не думайте, что мы блефуем. «Трибюн» и раньше удавалось подобное!

— Я специально приду в вашу контору послушать этот бред, — сказал я. — Это у вас как, ежедневно или только по четвергам?

— О'кей, — кивнул он. — Если хотите! — Поднялся и вышел из бара.

Я допил коктейль, повторил, потом сел в машину и поехал домой.

На проигрыватель я поставил пластинку Синатры и под «Синее настроение» смешал себе новый коктейль. Музыка, как никогда, отвечала моему настроению. Я сел в кресло и закрыл глаза. Пятиминутный отдых принес мне большую пользу.

Разбудил меня звук, раздражающий, настойчивый. Я открыл глаза и понял, что это дверной звонок. Посмотрел на часы: 17.30. Пять минут превратились в три часа. С трудом поднявшись из кресла, я подошел к входной двери и открыл ее.

— Наконец-то! — раздраженно сказала Габриель. — Я стою здесь уже пять минут!

— Не верю, что такое могло случиться, — сказал я. — Сон во сне.

— О чем это вы? — холодно спросила она.

— Я спал, потом услышал звонок, проснулся и открыл дверь. И вот вы здесь. Разве вы не в Лас-Вегасе?

— Я — в Пайн-Сити, — отрезала она. — Не стойте же, впустите меня наконец!

Я послушался и отодвинулся в сторону, пропуская ее с чемоданом. Она с грохотом уронила его на пол гостиной и повернулась ко мне.

— Вы могли бы предложить мне что-нибудь выпить?

— Вы не сон? — спросил я.

Она двумя пальцами потянула меня за кончик носа.

— Ну что, поверили, что вы не спите?

— Пожалуй, да. А как вы выбрались из Лас-Вегаса?

— Дайте же наконец выпить, — сказала она.

Я смешал пару коктейлей и один подал ей. Она критически посмотрела на меня.

— Вы выглядите так, как будто вас только что откопали. Идите и причешитесь.

— Что мне терять? — пробормотал я. — Разве что волосы.

В ванной я умылся, причесался и вернулся в гостиную.

Габриель удобно расположилась в кресле со стаканом в руке. Она была красивой и свежей. Я сел на кушетку напротив и взял стакан.

— Ну, рассказывайте.

— Ничего особенного, — пожала она плечами. — Сегодня утром ко мне зашел Фултон. Он сказал, что поскольку ночью я наверняка встречалась с вами, то теперь могу ехать куда угодно и когда захочу. А та история, что я должна была остаться заложницей в Вегасе, это так — мираж, облако, чья-то выдумка. Он был гораздо вежливее, чем когда-либо. Мне показалось, что он говорил со мной честно, и поэтому я не стала ждать, села в первый же самолет и улетела.