Любовная паутина - [31]

Следующая неделя пролетела как во сне. Хотя это еще не означало, что в будущем, если появится такое желание, Эланна не смогла бы восстановить в памяти все детали. Ведь не так часто простому смертному выпадает возможность своими глазами увидеть президента. Но бессонные ночи и тревога так затуманили ее разум, что вряд ли она отвечала как полагается на теплые слова главы государства.

Несмотря на возражения Митча, церемония в Розовом саду была отложена на неделю, поскольку после первой ночи в клинике болезненные симптомы у него усилились. После тщательного обследования врачи пришли к выводу, что его состояние вызвано всего лишь общим истощением организма. Церемонию перенесли, а после нее Митчу разрешили вернуться домой в Сан-Франциско.

От лекарства, прописанного врачом, он выключился и всю дорогу проспал. А Эланна оказалась полностью предоставлена своим мучительным мыслям. Элизабет, сидевшая через проход от сына, вроде была так же не склонна к разговорам, как и Эланна. Дистанция между двумя женщинами, которые совсем недавно были близки, как мать и дочь, постепенно росла. И при том, что обе всей душой желали Митчу благополучия, каждая понимала его по-своему. Хотя Элизабет и не выражала своего мнения вслух, оно и так было ясно. Элизабет считала, что место Эланны рядом с ее сыном.

Митч проснулся в тот момент, когда колеса ДС-10 коснулись посадочной полосы.

– Элли? – Он так крепко схватил ее за руку, что она едва не вскрикнула.

– Я здесь, Митч. Все в порядке. Мы только что приземлились в Сан-Франциско.

Его взгляд был странно затуманен, он недоуменно смотрел в окно, на картину столь же знакомую, сколь и чужую.

– В Сан-Франциско? Не в Бейруте?

– Нет, не в Бейруте, – спокойно подтвердила она, обменявшись быстрым взглядом с Элизабет, посматривавшей на них через проход между рядами кресел. – Тебе, должно быть, что-то приснилось?

В печальных глазах жены Митч заметил сочувствие, чего он терпеть не мог.

– Мне... мне снился тот день. – Он провел рукой по лицу, пытаясь подавить дрожь при воспоминании о дне похищения и последующем кошмаре.

Эланна едва не разрыдалась при виде ужаса, промелькнувшего у него на лице. Хотя Митч еще не успел рассказать ей о подробностях плена, она представляла себе, через что он прошел. От рассказов выпущенных на свободу заложников у нее леденела кровь. Закрыв глаза от невыносимой боли, пронзившей ее, она прижалась лбом к его лбу.

– Все позади, Митч, – прошептала она и успокаивающе погладила его по плечам. – Ты в безопасности. Дома, в Сан-Франциско.

– Дома... – Митч с глубоким облегчением вздохнул и откинулся на спинку сиденья. Черт подери, надо держать себя в руках. Незачем показывать, что его до сих пор мучают кошмары. Меньше всего он хотел, чтобы его жалели. – С моей женой. С моей Элли. – Окинув ее долгим взглядом, он отвернулся к окну и стал жадно наблюдать, как самолет подкатывает к зданию вокзала.

Пока Митч упивался видом своего любимого города, Эланна занялась пряжкой на ремне безопасности, старательно избегая испытующего взгляда свекрови.

Они вышли на трап в ослепительный свет прожекторов и в оглушительный гул голосов. Репортерская братия алчно накинулась на них, засыпав вопросами. Пока Митч, стоя у входа в аэровокзал, читал заявление, заранее тщательно составленное в государственном департаменте, Эланна размышляла о том, как им выбраться из толпы. Не проторчать бы здесь весь день, со страхом подумала она, но туг у ее локтя появился служащий безопасности аэропорта и сообщил, что в соседнем зале ее ждет брат.

– Простите, – вмешалась она, когда Митч начал отвечать на вопросы, – мой муж слишком много пережил и сейчас не совсем здоров. Он сделал заявление. На сегодня все.

Заметив, что Митч собирается возражать, она перекинула сумку на другое плечо, подхватила его под руку и буквально протащила через возмущенную толпу. Они быстро скрылись в помещении, которое указал служащий. Наверное, никогда и никому она не бывала так рада, как сейчас старшему брату.

– Ох, Дэвид, – Эланна прижалась к его груди, – я так рада, что ты здесь.

– Жаль, что я был за границей, когда все это произошло, – сказал Дэвид Фэйрфилд. – Но Джонас ввел меня в курс дела.

– Как он? – мягко спросила Эланна, подняв на него глаза.

Заметив темные круги под глазами сестры, Дэвид вздохнул: вот положение, даже непонятно, кому больше сочувствовать.

– Немного пришел в себя, – тихо проговорил он и, понимая, что сейчас не время и не место для таких разговоров, обернулся к Митчу. – Привет герою. – Он протянул руку.

– Едва ли герою, – возразил Митч, пожимая руку шурину.

– А я читал в «Кроникл» о настоящем герое, – улыбнулся Дэвид. – Выглядишь ты, Митч, великолепно, – с наигранной искренностью продолжал он. – Правда, как огурчик.

Эланна первый раз за весь день увидела на лице Митча веселую улыбку.

– Вот речь настоящего адвоката. И хотя мы оба знаем, чего такие речи стоят, спасибо за вотум доверия.

Знакомый низкий голос, который когда-то звучал едва ли не в каждой гостиной, сообщая новости из горячих точек планеты, сейчас потерял свою звучность. Лицо у Дэвида помрачнело.