Любовная лирика классических поэтов Востока - [22]

Есть много ночей, но одна лишь Священная ночь.

О бедное сердце, всем пламенем вечной любви,

Всей болью своею любимую благослови.

Но если к Бусейне никто не зайдет из друзей, —

Что делать я буду с любовью и мукой моей?

Рыдает, подругу свою потеряв, голубок,

Я тоже стерпеть бы покорно разлуку не смог.

И как же не плакать от скорби суровой и едкой,

Когда и голубка так жалобно плачет на ветке?

Твердят: «Околдован», — не зная, что это судьба,

Что здесь ни при чем колдовство, ни при чем ворожба.

Но, солнцем клянусь, мы сердца разделенные свяжем,

Пустыней клянусь, с фантастическим чудным миражем,

Звездою клянусь, что на небе мерцает впотьмах,

И свежестью листьев на спутанных, темных ветвях, —

Клянусь, что Бусейне я верен останусь одной,

Чей взор, как вино, — от него я навеки хмельной.

Мне вспомнилась ночь под покровом развесистой ивы,

И были глаза лучезарны, темны и красивы.

И я тосковал, и слеза, упадая из глаз,

Как жаркий огонь, как смола раскаленная, жглась.

Я эту же ночь непременно еще повторю,

И вновь, как тогда, мы багровую встретим зарю.

Звучала, как музыка, наших речей красота,

Сладчайшими были Бусейны любимой уста.

Господь даровал мне ту ночь и сиянье рассвета,

Во веки веков я ему благодарен за это.

Всю жизнь, о Бусейна, тебе подарить разреши,

И бренное тело мое, и бессмертье души.

Когда б за мгновенье той ночи святой и блаженной

Безбрежную вечность мне вдруг предложили в замену,

Я выбрал бы краткость былых незабвенных минут, —

А после пускай одинокую жизнь оборвут.

О, губы Бусейны, — в них есть чудотворная сила,

Она бы и мертвых дыханьем своим воскресила.

Когда бы другую воспел я в твореньях своих —

Мой голос мгновенно заглох бы, сорвался, затих.

Разорванной цепи мы с ней разлученные звенья, —

И это надолго, быть может, до дня Воскресенья…

Перевод Н. Стефановича

«Друг, зачем так горько укорять…»

Друг, зачем так горько укорять

Лишь за то, что к ней стремлюсь опять?'

Постучится ли к Бусейне кто-то?

В небе звезд тускнеет позолота,

Путь ночной не близок, но куда-то

Так влекут хмельные ароматы…

Ты ушла, и ты невозвратима,

На устах твое осталось имя.

Мрачен день, когда тебя не ждешь,

Он на годы долгие похож.

Если мы не встретимся и впредь, —

Предпочту исчезнуть, умереть…

Если бы себя переупрямить

Усмирить бушующую память.

Отзовись на зов моей любви,

Или, если надо, умертви.

Пересудов злых, клянусь аллахом,

Сторонюсь я с суеверным страхом.

Я смиренно принял наш разрыв,

Сердце окончательно разбив.

Пусть казнят, но буду я беречь

Трепетную тайну наших встреч.

В жизни нет разлуки, а умрем —

Мы и там останемся вдвоем.

Жду тебя, — не так ли нищий ждет

Богачом обещанных щедрот?

Жду тебя томительно и долго, —

Или ты отдать не хочешь долга?

Ты теперь мне кажешься все чаще

Тучею, дождя не приносящей.

Сердце полно яда и скорбей, —

Исцели его или убей…

Перевод Н. Стефановича

«Ты утром, брат, иль в час дневной жары…»

Ты утром, брат, иль в час дневной жары

Покинул Сельмы пестрые шатры?

Поговорим немного, — может быть,

Смогу словами душу облегчить.

Когда от страсти сердцу невтерпеж,

Лишь в любящем сотрудника найдешь.

Любимая, — давно ль в последний раз

Я видел блеск ее огромных глаз?

Сказала мне: «Что знаем мы одни,

Ты от людей заботливо храни.

Когда ко мне ты устремляешь взгляд,

Глаза твои о страсти говорят.

Мой каждый взор так жадно не лови,

Чтоб не открыть другим своей любви.

Молчи всегда, чтоб сплетник и фискал,

Про чувства наши всем не рассказал.

Будь осторожным, скрытным в самом главном,

Чтоб наше тайное не стало явным.

Не надо на меня смотреть при встрече, —

Твой взор красноречивей всякой речи…

Ведь я на подозренье, вся родня

Давно уже преследует меня.

Тебе я прямо говорю об этом,

Но мы не поддадимся злым запретам.

Семью мою пугает наш союз, —

О, берегись, я за тебя страшусь.

Ты сам не знаешь, что тебе грозит,

Как много бед, напастей и обид.

А повод у врагов все тот же самый:

Ведь ты из Неджда, мы же — из Тихамы.

Не знаю, как тебе прийти сюда?

Кругом враги, опасности, беда.

Мы сблизились, вражду преодолев,

И это всех приводит в страшный гнев».

Ответил ей: «Нет поводов для страха,

Ведь гибнет тот, кто прогневил аллаха».

Но ты мрачна, и я в тоске глубокой,

Так больно мне от каждого упрека.

Я чувствую, желаешь ты упорно,

Чтоб клялся я другим в любви притворной.

Глаз не свожу с небесной высоты,

Мне кажется, что небо — это ты…

Твержу теперь другие имена,

Хотя одной душа навек верна.

Любовь порой, чтоб избежать беды,

Скрывается под маскою вражды.

Перевод Н. Стефановича

«Торжествуют сегодня враги веселясь…»

Торжествуют сегодня враги веселясь,

Оттого что с Бусейной разрушена связь,

Оттого что любви обрывается нить, —

Убеждают меня потерпеть, не спешить.

Быть разумным? Но этого мне не дано.

Осмотрительным? Мне угрожают давно.

Даже сами понять вы способны едва ли,

Для чего за Нубейха ее отдавали.

Друг на друга обманами нас натравив,

Вы ускорили этот недобрый разрыв.

И рыдала Бусейна, когда мы при встречах

Вспоминали о наших тревогах прошедших.

От нее оторваться не властен я разом,

Потому что она мой похитила разум.

Сколько горя обрушилось вдруг на меня!

Все друзья мои плачут, тоскует родня.

А подруги Бусейны, стройнее газелей,

Чьи жемчужные зубы, как снег, заблестели,