Любовная горячка - [16]

– А почему он остановился у магазина?

– О Господи, я и об этом вам уже говорила. Он сказал мне, что пересмотрел дело Алины и все же не нашел ни одной улики и что ему жаль, но дело останется закрытым.

– И вы хотите, чтобы я вам поверил? У инспектора О'Даффи прекрасная жена и трое детей, и он ходил в церковь каждое воскресенье вместе с ними и с другими родственниками – а встречи с семьей он пропустил всего четыре раза за последние пятнадцать лет, да и то лишь потому, что уезжал на похороны. И он решил отменить это ради того, чтобы нанести ранний визит сестре убитой девушки, и проделал все это только для того, чтобы сообщить, что закрытое дело останется закрытым?

Н-да, чушь собачья. Даже я вижу, насколько нелогично все складывается.

– Почему он просто не позвонил?

Я пожала плечами.

Инспектор Джайн, который вел мой допрос, махнул двум офицерам, стоящим у двери. Затем оттолкнулся от стола, обошел его и остановился за моей спиной. Я чувствовала, как он стоит там и таращится на меня. На данный момент меня больше волновало древнее копье, моя воровская добыча, сейчас заткнутая за голенище под штаниной джинсов. Если полицейские обвинят меня и произведут обыск, у меня будут большие проблемы.

– Вы привлекательная молодая женщина, мисс Лейн.

– И что?

– Между вами и инспектором О'Даффи что-то было?

– О, пожалуйста! Вы и вправду думаете, что он в моем вкусе?

– Был, мисс Лейн. Я и вправду думаю, что он был в вашем вкусе. Он мертв.

Я смотрела на полицейского, который нависал надо мной, пытаясь использовать преимущество своего положения и позы, чтобы напугать меня. Он не знал, насколько плохо начался мой день, и понятия не имел, что с некоторых пор в мире людей осталось слишком мало такого, что действительно может меня напугать.

– Вы собираетесь арестовать меня?

– Жена О'Даффи утверждает, что в последнее время он был чем-то расстроен. Взволнован. Перестал есть. Она не знает почему. А вы знаете?

– Нет. И об этом, я вам тоже говорила. Раз шесть, как минимум. Сколько еще вы собираетесь возвращаться к этому вопросу?

Черт, это прозвучало как реплика плохого актера в отвратительном фильме.

Что ж, ответ Джайна был не лучше:

– Столько, сколько потребуется. Давайте начнем сначала. Расскажите мне о вашей первой встрече в участке.

Я глубоко вздохнула и закрыла глаза.

– Откройте глаза и отвечайте на вопрос.

Я открыла глаза и злобно уставилась на него. Я все еще не верила, что О'Даффи мертв. Он мне здорово подгадил, поскольку его нашли с перерезанным горлом и зажатой в руке бумажкой, на которой было написано мое имя и адрес магазина. Так что у его братьев… ну, не по оружию, поскольку полиция в Дублине не носит оружия, – ушло совсем немного времени, чтобы явиться по мою душу. Все утро я провела, сражаясь с Тенями, потом явился смертоносно-сексуальный Фейри, а под гаражом Бэрронса, прямо за моей спальней, обнаружились какие-то монстры. Теперь же я сидела в полицейском участке, задержанная по подозрению в убийстве. Мог ли этот день стать еще хуже? Нет, мне не предъявили официального обвинения, но еще в магазине полицейские применили тактику запугивания, делая вид, что обвинение не заставит себя долго ждать. И они ясно дали понять, что воспользуются малейшим шансом прижать меня к стене, после чего, для начала, сделали снимки для криминального досье. Я была чужой в этом городе, почти все мои ответы звучали неправдоподобно, поскольку были увертками, а утренний визит инспектора О'Даффи в магазин действительно вызывал подозрения.

Я повторила ту же историю, которую рассказывала полиции час назад, два часа назад, и три часа… Джайн задавал те же вопросы, что и двое инспекторов до него, все утро и часть дня – сорок пять минут я «дозревала», пока они ходили обедать. Полицейские вернулись с обеда, благоухая уксусом, рыбой и чипсами, – после чего начали перестраивать фразы, пытаясь поймать меня на несоответствии мелких деталей. Кофеин, который был в холодном латте, испарился много часов назад, и я зверски хотела есть.

С одной стороны, я могла понять инспектора Джайна – он делал свою работу, и делал ее хорошо, что было понятно, поскольку Патрик О'Даффи был его другом. Надеюсь, они так же старались ради Алины. С другой стороны, это меня злило. Мои проблемы были настолько больше всего этого… А здесь с размахом тратили мое время. И злило не только это – здесь я чувствовала себя уязвимой. Если не считать утренней пробежки по аллее, я не выходила из магазина с того самого момента, как увидела то, что увидела на 1247 Ла Ру, а это случилось неделю назад. Я казалась себе ходячей мишенью, на голове которой нарисованы кружочки с цифрами. Знает ли Гроссмейстер, где меня искать? Каким пунктом я значусь в списке его дел? Остался ли он там, куда сбежал, пройдя через портал? Следит ли он за книжным магазином? Есть ли у него Носороги, эта низшая каста Темных, обычно служащая Фейри сторожевыми псами? Носороги огромны, отвратительны, с серой кожей и широкими, плотными, бочкообразными телами, с высовывающимися из пасти нижними зубами и с шишковатыми головами – поджидают ли они меня на улице, чтобы схватить в тот же момент, когда я – в одиночестве – шагну на тротуар из полицейского участка? Стоит ли мне добиться моего формального ареста? Я отказалась от этой мысли в тот же миг, как только она возникла. Люди не смогут спасти мне жизнь. Я моргнула, внезапно осознав, что больше не причисляю себя к лагерю людей.