Любовь жива - [2]

Макс не сдвинулся с места. Джиллиан всегда рубила с плеча, но сегодня он чувствовал неуверенность под напускной невозмутимостью, и это было ему на руку.

— Я тоже дорожу своим свободным временем, так что будь любезна впустить меня. Мы проясним пару вопросов, и я уйду, в противном случае тебе от меня не избавиться.

Она посмотрела на часы на тонком ремешке, затем оглянулась и открыла дверь шире, отступая в глубь прихожей.

— Я могу уделить тебе только пять минут, Макс.

— Больше мне и не потребуется.

Входя, он внимательно оглядел Джиллиан. Белая майка соблазнительно обтягивала ее изгибы. В первый раз Макс усомнился в правильности решения вломиться к ней в дом без предупреждения. Штаны для занятий йогой низко сидели на бедрах, она была босиком. Казалось, что она не так давно встала, и Макс не позволил себе додумать эту мысль — образ Джиллиан в постели совершенно не способствовал трезвости мышления. Она была по-прежнему стройной, но стала более фигуристой. Джиллиан закусила губу, как делала всегда, когда нервничала, и махнула рукой в сторону ближайшей двери. Она стояла так, что не давала Максу увидеть что-то в остальной части квартиры. Как ей удавалось выглядеть одновременно так неприступно и соблазнительно?

В небольшой гостиной, куда Джиллиан провела Макса, стояли диванчик и два кресла по сторонам от столика с одиноким цветком в вазочке. Раздвинутые шторы открывали вид на маленький сад.

— Садись. — Джиллиан указала на кресло и пошла к двери. — Я сейчас.

— Скажи мне только одну вещь.

Она остановилась.

— Ты замужем?

— Нет.

Он не собирался задавать этот вопрос первым. Он не должен был чувствовать облегчение, он не был лицемером. Он пришел сюда по делу, и только. Усилием воли Макс оторвал взгляд от ее покачивающихся бедер и переключил внимание на обстановку. Дверь тихонько щелкнула, закрывшись за ней.

Комната была немного старомодной и очень чистой, почти стерильной. Насколько Макс помнил, когда-то комнаты Джиллиан были завалены газетами, журналами и книгами. Похоже, все изменилось. Его бабушка одобрила бы подобную комнату. Звуки музыки и запах кофе определенно шли не отсюда. Макс бросил «Сисайд газетт» на столик статьей вверх, чтобы напомнить себе о цели своего визита.

Джиллиан вернулась быстро. Она переоделась в обтягивающие брюки и зеленую футболку, под которую, к облегчению Макса, надела бюстгальтер. Густые волосы она собрала в высокий конский хвост и выглядела готовой к битве, как героини компьютерных игр, в которые они любили играть. Слабая дрожь предвкушения прошла по его телу.

— Твоя статья в сегодняшнем номере…

Именно за этим он пришел сюда — поговорить о статье, а вовсе не узнать, как она жила все эти годы и согласится ли поужинать с ним сегодня. Макс собрался с мыслями. Ее небрежность однажды обманула его, заставила поверить, что она, как и он, не думает о более близких отношениях и совместном будущем. Макс был из тех людей, которые учатся на своих ошибках.

Джиллиан присела на краешек другого кресла. Ее лицо было непроницаемо. Что ж, он не собирался отказываться от удовольствия пободаться с ней только потому, что они по разные стороны баррикад.

— Твоя статья — клевета, — сказал Макс, наклоняясь к ней.

— Вовсе нет. — Она с улыбкой покачала головой. — Это мое мнение, подкрепленное проверенными фактами.

— Ты считаешь фактом утверждение, что Рейф Кэмерон — злобный мальчишка, выросший в злобного мужчину, у которого есть деньги, чтобы творить свои злобные дела?

— Не я его так назвала, это цитата.

— Слова существующего на самом деле человека?

— Конечно. Если Эмма Уорт достаточно реальна для тебя.

Макс стиснул зубы. Отец Эммы, Рональд, основал «Уорт индастриз», в городе его уважали, и когда пару месяцев назад Джиллиан сослалась в своей статье на его дочь, горожане навострили уши. Максу удалось снова привлечь внимание к светлой стороне деятельности Рейфа, особенно к «Надежде Ханны», его благотворительному фонду. Он привлек к этому делу друга Рейфа и его сводного брата Чейза — музыканта Уорда Миллера. Его участие было воспринято общественностью с энтузиазмом, переговоры с некоторыми другими знаменитостями были в разгаре, однако дорожащие своей репутацией звезды очень осторожно подходят к тому, с кем связываются. Статьи Джиллиан могли отпугнуть их, даже не имея под собой оснований.

— Хорошо, Эмму ты назвала прямо, но твой сегодняшний источник…

Макс с сомнением пожал плечами.

— Эмма настояла на том, чтобы я упомянула ее имя, — она считала, что это придаст вес статье. Мой нынешний источник по-другому смотрит на вещи. Я согласилась на его требования, но это не значит, что ему нельзя доверять.

Макс откинулся на спинку кресла и оценивающе оглядел Джиллиан:

— Ты играешь с огнем, Джиллиан. Наши адвокаты изучат каждое твое слово.

— Пожалуйста.

Она вздернула подбородок, и Макс поймал себя на том, что жадно скользит взглядом по ее волосам, коже, фигуре. Он вспоминал все, что ему так нравилось в ней, и особенно ум и страсть, переплетающиеся в ее глазах. Он не позволит себе отвлекаться на ее красоту, хотя не может не признать, что все в нем всколыхнулось от одного взгляда на нее. Он не встречал никого подобного ей ни во время, ни после их отношений, и буря эмоций, которую она по-прежнему вызывала в нем, была сейчас очень некстати. Макс пристукнул кулаком по газете, напоминая себе, зачем пришел.