Любовь земная и любовь небесная. Выбранные мысли, афоризмы, исторические анекдоты, пословицы и поговорки на заданную тему - [27]

Покоряй сердце любовью, а не страхом.

Милые бранятся — только тешатся.

К милому Серёженьке сами бегут ноженьки.

Куда б ни идти, только с милым по пути.

Милые взоры, да пустые разговоры.

Не ищи в муже красоты, а ищи доброты.

За мостом, под мостом трава зеленеет, за хорошим мужем жена молодеет.

Милый дружок — на месяц, а муж — на всю жизнь.

Муж с женой, как рыба с водой: есть что — вместе, чего нет — пополам.

Невесел в доме и праздник, коли муж жену дразнит.

В понедельник любит, а во вторник губит.

Финтит, вертит, не туда глядит.

Кто приласкает, туда и наклонится.

Женитьба есть, а разженитьбы нет.

Развестись — расплестись.

Умные сходятся, а дураки разводятся.

Первая забота — как бы жениться; другая забота — как бы развестись.

Счастливые часов не наблюдают, а несчастные их закладывают.

Счастья на деньги не купишь.

Легче счастье найти, чем удержать его.

За счастьем человек бежит, а оно у его ног лежит.

Прежде счастье на одночасье, а теперь на век.

Нового счастья ищи, а старого не теряй.

Холостому помогай, а женатому жена поможет.

Холостому везде плохо, а женатому только дома.

Холостой — простой, женатый — богатый, а вдовец — зяблец.

(«Русские народные пословицы и поговорки»

составил А.М. Жигулёв)

Крылатые слова (По толкованию С. Максимова)

Название кривды народ объясняет тем, что неправда на земле пошла от первой женщины Евы, которую Бог создал из кривого ребра. Правда осталась у Бога, а кривда на земле. Она светом началась — светом и кончится. Оттого и выучились люди жить так хитро и ловко, что «где в волчьей нагольной, а где и в лисьей под плисом».

По народным законам, издревле установленным и нигде не напечатанным, но тем не менее общим и однообразным для всей России, в применении их к женщине, между прочим, заповедано «бабьему добру от бабы не отходить». Жена — хозяйка своего добра: всё, что принесено ею в мужнин дом, принадлежит ей одной, будет ли то кладка (деньги от жениха в виде платы за невесту), или сундук (то есть приданое в смысле даров от родителей носильным платьем, бельём и нарядами) и т.д. По смерти мужа, если она останется бездетной вдовой, всё это она уносит с собой. Вдовою при детях, в значении хозяйки, она останется лишь до совершенных лет ребят, иначе пользуется только какой-нибудь частью имущества (чаще половиною). Во всяком случае «мать при сыне — не наследница», точно так же, как «сын наследует отцу, но отец не наследует сыну». Мать хотя и великий человек (в мучениях родит, грудью кормит), но отец стоит выше матери: он родит, дети его кровь, он властитель и хозяин, как Бог надо всем светом. На этом основании женщина и в семейном быту и в юридических правах весьма ограничена, сильно обездолена и всегда обижена, особенно при имущественных разделах. Немудрено, но очень долго, приводить все многочисленные доказательства тому, что «женский быт — всегда он бит» или «бей шубу — теплее, бей жену — милее» и т.п.

«У нас не в Польше, муж жены больше». Говорит это забаловавшийся, увлечённый своим мужниным правом, как бык рогатый, задуривший мужик жене, когда видит, что последняя старается забрать в свои руки значение и власть в семье. «Не в Польше жена — не больше меня!» — толкуют иные по-другому. В самом же деле говорится это без справок, а с ветру, с чужого (солдатского) голоса. Известно, например, что в Подляхии муж с женой обращается так же деспотически и грубо, как и в наших местах. Он так же готов бить жену за всякие пустяки, а безропотное терпение польской крестьянки выражается и в народных песнях, где жена называет мужа своего «паном». И польская замужняя женщина, как великорусская (по песням же) «вековечная слуга», оправдывает мужнину тяжёлую руку тем, что побои его свидетельствуют о силе мужчины и его достоинстве. Если казнит, то, стало быть, может и миловать. Он может всегда защитить жену от посторонних обид. Физическая слабость женщины вызвала потребность в защите со стороны сильного. И этот принцип сохраняется у всех западных славян до черногорцев включительно, особенно же у сербов. Там славянская женщина не протестует против семейного ига даже пороком и преступлением, но в великорусской семье подобное явление представляется уже довольно ясным. У нас имеется на этот случай и объяснительное выражение и крылатое слово «срывать сердце», одинаково относящееся к тому и другому лицу, составляющему крестьянскую семью. При этом неизменна и древняя поговорка про жён: «День ворчит, ночь верещит, плюнь да сделай».

Вдова — мирской человек. Пословица, выражающая почёт и уважение вдовам, а вовсе не упрёк или осуждение за подозрительное житьё и недобрые деяния. На мирских сходах… женщина не являлась, так как не имела права голоса, пока оставалась в девицах или пока находилась за мужем, за его спиною и под его охраной. Когда же она теряла мужа, то уже не возвращалась в отцовскую семью, а становилась сама себе госпожой и в доме хозяйкой…

Точно так же неверно толкуют пословицу: «На вдовий двор хоть щепку брось», — не клевету, брань или недоброе слово, а добрую помощь, хотя бы растопками в печь…

Говорят: «Овдовеет — поумнеет», то есть более молчаливая, владеющая при муже ограниченными правами, которые расширяются с его смертию, получает возможность предъявить во всю силу весь запас знаний, приобретённых опытом прежней жизни, и усилить проявление их на независимом просторе, при самостоятельном и ответственном образе действий и т.д. По пословице прямого смысла: «У вдовы обычай не девичий».