Любовь за колючей проволокой - [100]

К берегу пристал кунгас, из которого высыпала очередная партия лагерниц. Они, конечно, еще с воды заметили плот, сидящих вокруг костра вохровцев и столпившихся полукругом женщин. Там происходило что-то необычное, и приглашать новоприбывших присоединиться к толпе любопытных не пришлось. Эффект от увиденного был тот же. Сначала женщины с ужасом шарахнулись от разложенных на берегу трофеев, а затем снова подались всем корпусом вперед, пытаясь разглядеть страшные обрубки.

Когда прошел первый шок, женщины начали перешептываться и подталкивать друг друга локтями. Главным предметом испуганного перешептывания был перстенек, изготовленный Достань-Воробушком по заказу Пролей-Слезу. Весь лагерь видел его на руке Гирея. Кто мог подумать, что он вернется сюда таким невероятным путем? И что будет с Нинкой, когда она увидит свой подарок? А это очень возможно, если вохровцы не спрячут страшные руки в мешок. Может, ее следует сюда позвать? Она ведь тоже приехала на остров с этим кунгасом…

— Пролей-Слезу идет! — свистящим шепотом произнес кто-то.

От кунгаса к костру охранников действительно шла Нина. Сначала, увидев вохровцев еще с реки, она готова была броситься к ним чуть ли не вплавь. Ведь эти люди могли быть из отряда, преследовавшего ее Гену, и следовательно, знать, что с ним. Но потом Нина подумала, что направляясь в погоню вдоль морского берега, они никак не могли попасть в верховья Товуя, и решила вести себя сдержанно, как и подобает удрученной горем женщине. Лиц вохровцев она не видела. К реке они сидели спиной, а сейчас были заслонены сплошной стеной женщин.

Но когда эти женщины, как по команде, оглянулись на нее, а затем расступились, давая ей широкий проход, Нина поняла, что происходит что-то, непосредственно ее касающееся и, вероятно, очень недоброе. Иначе почему бы умолкли при ее приближении и как-то странно уставились на нее все эти бабы?

Сделав над собой усилие, Пролей-Слезу заставила себя сделать шаг вперед. И только сейчас узнала в бородатых мужиках, сидевших у костра, давно знакомых вохровцев. Значит, это были все-таки те, кто уходил на поиски банды Живцова. Вероятно, они хвастались тут перед бабами, что ликвидировали эту банду. Ну, а алчущие острых ощущений подружки предоставляют ей возможность услышать это непосредственно от тех, кто убил ее Гену. Но Нина уже знала, как ей следует сейчас себя вести. Она сделает вид, что не верит ни одному слову из того, что скажут вохровцы. Кто ж не знает, что легавые — первые на свете трусы, брехуны и хвастуны!

Однако было похоже, что те ничем тут сейчас не хвастали. Один боец попробовал с ложки суп, дал отхлебнуть другому и, посоветовавшись с ним, бросил в котел щепоть соли. Двое других с безразличным видом смотрели на костер. Еще один вытряхивал в стороне какой-то мешок. Этого Нина знала даже слишком хорошо, так как с вохровцем по прозвищу Не-Вертухайся у нее были давние счеты. Одно время он конвоировал бригаду, работавшую на свиноферме, и проявлял избыток дурацкого усердия в слежке за подконвойными женщинами. Однажды возница свинофермы Сергеева после проведенной из-за его рапорта ночи в кондее наехала сзади на шедшего по дороге Не-Вертухайся. Удар оглоблей в плечо был так силен, что даже дюжий вохровец отлетел на обочину и треснулся мордой о жердь какой-то изгороди. Все произошло, конечно, случайно, но вознице пришлось из-за этого сидеть в карцере дополнительно, а мстительный Не-Вертухайся заимел на нее зуб.

Подождав, пока Нина остановит свой вопросительно-недоумевающий взгляд на нем, вохровец присел на корточки и начал складывать в мешок лежавшие на гальке предметы. И только тут Пролей-Слезу заметила отсеченные человеческие руки и среди них ту, на которую она сама надела перстенек на память. Как от толчка в грудь женщина отпрянула назад и, как будто застыла с полуоткрытым от ужаса ртом и округлившимися на исхудалом лице глазами. Не-Вертухайся деловито оглядывал каждый из трофеев, прежде чем сунуть его в мешок, производя как будто их инвентаризацию. На кисть Гирея он даже любовно подул и смахнул с нее рукой несуществующую пыль. Но прежде чем сунуть в мешок руку с перстнем, злопамятный вохровец не выдержал характера в игре в равнодушие и со злобной насмешкой взглянул на Нину. И тут произошло неожиданное.

С каким-то рычанием она бросилась к Не-Вертухайся, выхватила у него мертвую руку и побежала с ней прочь, едва не сбив с ног нескольких женщин. Не сразу опомнившись, малый заорал:

— Стой, стой! — и кинулся за ней следом.

Другие бойцы тоже повскакали со своих мест. Но старшой с треугольничками их остановил. Зачем поднимать дурацкую беготню по острову? Куда денется эта взбалмошная баба и от одного преследователя? Тем более что вместо того, чтобы оставаться в серединной, сравнительно широкой части этого острова, похитительница трофея мчалась к дальнему его концу, где он переходил в длинную, узкую косу пропитанной водой гальки. Сержант без особой торопливости поднялся с коряги, на которой сидел, и пошел в сторону, где уже в отдалении мелькали ноги женщины в цветастых, завязанных у щиколоток штанах и тяжелые сапоги вохровца.