– О, нет, – смущенно призналась она. – Его привели на время и не забрали.
– А!
– Но если ты не любишь собак, я могу…
– Что? Избавиться от него? Стоит ли так болезненно реагировать, Алекса! Джессика уже спит?
– Да. Хочешь чаю?
– Лучше бы кофе.
Она поморщилась и покачала головой.
– Извини. У меня только чай.
– Тогда чаю, да погорячей. Извини, что я накричал на тебя.
– Накричал? Когда?
– Ну тогда, по телефону. Я очень испугался.
– Ах это! Не беспокойся, все нормально.
Чтобы скрыть свое смущение, Алекса сказала как бы невзначай.
– Да ты пальто-то сними! Чувствуй себя как дома.
– Спасибо. А как Джессика? – спросил он, снял пальто и оглянулся, выискивая, куда бы его положить.
Она поспешила ему на помощь, взяла пальто и положила на спинку стула. Оно весило почти тонну.
– Джессика вела себя превосходно. Такая милая, ну просто золотая девочка. Ни о чем не беспокойся. Пойду приготовлю тебе чай.
Алекса почти бегом бросилась на кухню. Ее охватило отчаяние. Эта ее влюбленность в Стефана совершенно неуместна. Их брак просто фикция. Он мне не более чем товарищ, думала она. Стараясь подавить в себе паническое настроение. В Румынии у них были ни к чему не обязывающие отношения, легкий флирт, и только. Но теперь все по-другому… Она растерянна, ранима… Никогда в жизни Алекса не терялась в разговоре с людьми. Прежде, встречаясь со Стефаном, она никогда не испытывала такого волнения. Почему же все изменилось? Это просто смешно! Или он стал другим? В чем-то он изменился, стал каким-то притихшим. И голос потух. Тогда, в Румынии, и позже, когда он приходил в ее ресторан, он был такой милый, всегда веселый. Конечно, гибель сестры его подкосила, но… Неужели он догадался, что творится в ее, Алексы, душе? Понял по выражению ее лица?
Алекса вздрогнула, когда Стефан неожиданно появился у нее за спиной. В кухню он не вошел – она была слишком мала, – а стоял на пороге, заслонив собой весь дверной проем. Алексу охватил безотчетный страх. Предвещавший приступ клаустрофобии – она стала бояться замкнутого пространства. Очевидно, он понял по ее лицу, что с ней происходит что-то неладное, и немного посторонился, чтобы дать приток свежего воздуха.
– Вероятно, этот дом строили специально для людей маленького роста. – проговорил он извиняющимся тоном.
– Похоже. Но, честно говоря, я не люблю жить в гостинице, – сказала Алекса.
– Я тоже. Поэтому и приехал прямо к вам.
Стефан поморщился и потер лоб.
– Голова болит? – спросила Алекса.
Он улыбнулся вымученной улыбкой.
– Да, очень.
– Дать аспирин?
– Если можно.
Алекса открыла буфет, нашла пузырек с таблетками аспирина, извлекла две, налила в стакан воды и протянула мужу.
Он запил таблетки водой и отдал ей пустой стакан.
– И где же она?
– Кто? Джессика?
– Или Чарли, или Кори, – проговорил он с легкой иронией.
– Как, ты тоже знаешь об этой ее причуде?
– Конечно.
Разумеется, Стефан должен об этом знать, ведь он Джессике дядя. И знает девочку намного лучше, чем Алекса.
– Она в спальне. Я положила ее спать, так как не знала, когда ты приедешь. Вдруг вылет задержится или что-нибудь еще…
Но оказалось, что она говорила сама с собой – Стефан уже шел по направлению к спальне.
Заглянув украдкой в спальню, Алекса увидела его, стоявшего у кровати и с умилением смотревшего на спящую девочку. Вот он наклонился и осторожно убрал с ее лба светлую прядку волос. Алекса не видела его лица, но представляла, с какой нежностью он смотрит на горячо любимую племянницу… К горлу Алексы подкатил ком, глаза наполнились слезами. Она тоже хотела, чтобы и ее горячо и самозабвенно любили…
Прекрати, приказала она себе. Это нереально. Ты прекрасно знаешь, что этому не бывать. Разрыв с Дэвидом, потеря ресторана, последствия несчастного случая – все вместе привело к обостренному восприятию всего на свете и повышенной чувствительности, только и всего.
Отогнав навязчивые мысли, она вернулась на кухню, заварила чай. Поставив чайник и чашки на поднос, задумалась: «Хочешь произвести на него впечатление, Алекса?» Но, так и не решив, взяла поднос и пошла в гостиную. Поставив поднос на скамеечку у камина и устроившись поудобнее, она стала ждать Стефана.
Было слышно, как дверь спальни осторожно прикрыли. Когда Стефан сел напротив, Алекса вся сжалась от какого-то неосознанного страха. Он молча изучал ее. Потом сказал, откинувшись на спинку кресла:
– У тебя волосы немного отросли.
Она провела рукой по отросшему ежику волос и улыбнулась. Наверное. Это выглядело глупо. Чтобы скрыть смущение, Алекса сказала:
– Представляю, как ты устал!
– Да, ты права. Я так благодарен тебе, что ты забрала Джессику из школы!
– Все обошлось. Джессика вела себя молодцом. Совсем не волновалась, была спокойна и послушна.
– Вот именно. По-другому и быть не должно! – тяжело вздохнув, мрачно проговорил Стефан.
Почему? – хотела спросить Алекса, но не решилась. Вслух она сказала:
– Сахар положить?
Он покачал головой.
– Нет, спасибо.
Налив ему чаю, Алекса молча, не отрываясь, смотрела на него и чего-то ждала, чего – она и сама не знала. Чашка из китайского сервиза Майка казалась особенно хрупкой в больших ладонях Стефана.
«Раз тебе не терпится что-то узнать, задай вопрос сама».
