Любовь во спасение - [33]

— Я не считаю моих друзей отбросами общества. Во всяком случае, если они и отбросы, то по крайней мере забавные.

— Эта забава дорого тебе стоит. Нынче утром я получила письмо от твоего поверенного. Он просит назначить ему встречу. Ты прекрасно знаешь, о чем он желает говорить.

— Старина Добсон только и делает, что стонет да охает. Если вы хотите послушать моего совета, бабушка, отправьте его обратно.

— Я не сделаю ничего подобного, — резко возразила герцогиня. — Мистер Добсон вправе привлекать мое внимание к тому, что его беспокоит. Дела не могут продолжаться так, как они идут сейчас.

— Они и не будут так продолжаться, — устало отозвался герцог. — Дайте мне время, бабушка. Все, о чем я прошу вас, это дать мне время, чтобы все уладить.

— Уладить? — вспылила герцогиня. — Что ты можешь уладить? Все, что ты делаешь, это тратишь, тратишь, тратишь! Деньги текут у тебя между пальцев! Ты что, помешался? Если бы ты вредил только себе, это мало кого волновало бы. Но страдает твоя семья, твои родственники, люди, которые тебе доверяют, люди, которых ты нанимаешь и которые зависят от герцогской милости, как зависели в течение многих поколений.

Его светлость прикрыл рукой глаза.

— Избавьте меня от сцен, бабушка. Вы постоянно это твердите мне.

— И буду твердить, — сказала герцогиня, резко стукнув о пол своей тростью. — Это положение нетерпимо!

— Я согласен, — ответил герцог, — и давайте на этом закончим. Я больше не желаю слушать ваши нравоучения.

— Ах ты нахальный молодой грубиян! — Герцогиня подняла свою палку, словно хотела ударить внука, но в этот момент дверь открылась, и зычный голос дворецкого объявил:

— Граф Пьер д'Эскур.

В комнате повисла та звенящая тишина, которая наступает, когда вновь прибывший прерывает острую сцену. Появился граф, как всегда изысканно одетый. Он улыбался, но сам так и пожирал глазами напряженные лица собеседников.

— Ваша светлость! — Француз склонился к руке герцогини. — Мисс Клеона! Enchante29. — Затем он повернулся к герцогу. — Сильвестр, — произнес он трагическим голосом, который Клеоне показался театральным. — Она уехала!

— Уехала? — поднял брови герцог.

— Да, уехала во Францию. Она оставила тебе письмо. Граф протянул его, но герцог не сделал никакой попытки его взять.

— Во Францию, — повторил он почти тупо. — Это катастрофа.

— Да, действительно, — согласился граф, — но я, мой дорогой Сильвестр, нашел выход.

— Выход? — оживился герцог.

— Да, и очень простой. Мы должны последовать за ней. Почему бы нам не отправиться в Париж? Я говорил тебе, что моя семья действовала в моих интересах, поэтому я уверен в радушном приеме. Я надеюсь быть принятым самим первым консулом. Почему бы тебе не поехать со мной, Сильвестр? Тебе будет полезно на время покинуть Лондон. Во Франции ты сможешь забыть о своих долгах, своих бедах, да и обо всех прочих трудностях.

По мнению Клеоны, с его стороны было дерзостью при этом бросить выразительный взгляд на герцогиню.

Наступило молчание. Затем герцог медленно произнес:

— Давненько я не был в Париже.

— Поехали со мной, — настаивал граф. — Тебе надоел Лондон, ты сам говорил. В конце концов, здесь все один и тот же старый круг, одни и те же люди, даже одни и те же игорные клубы. В Париже немало куда лучших развлечений.

Граф говорил весело и соблазнительно. Клеона чувствовала, что он играет какую-то роль. Каждое его слово звучало заманчиво и в то же время — почти что с вызовом.

— Это идея, — медленно согласился герцог.

— Ты думаешь ехать? — Герцогиня заговорила в первый раз с того момента, как граф вошел в библиотеку. Когда ее глаза встретились с глазами герцога, между ними словно возникло некое враждебное отталкивание.

— Да, бабушка. Как сказал мой друг Пьер, приятно будет освободиться от всех моих бед, проблем и, конечно, упреков! Париж — это весело, и там есть люди, особенно одна персона, которых я страшно желаю увидеть.

— Браво! — вскричал граф. — Вот действительно великолепная новость! Мы уедем, как только твой камердинер уложит вещи. Нечего терять время. Нас ждет Париж. Давай, Сильвестр, пошевеливайся, прикажи, чтобы нас доставили на побережье самой резвой твоей упряжкой. Мы сможем сесть на корабль в Дувре.

— Одну минуту, — вмешалась герцогиня. После горячего энтузиазма графа от ее голоса повеяло ледяным холодом. — Возможно, фаэтон — самый быстрый способ путешествия, но, думаю, нам с Клеоной лучше ехать в моей карете.

Все остолбенели. Не веря своим ушам, граф переспросил:

— Вам с Клеоной, мадам? Но… но…

— Мы благодарны вам за приглашение, граф, — заявила герцогиня. — Как и Сильвестр, я давно не была в Париже, но кое-что из моего имущества все еще там, если, конечно, оно не пропало во время Революции.

— Но, мадам, это невозможно, — в смятении проговорил граф. — Это было бы небезопасно!

— Небезопасно? — воскликнула герцогиня. — Что за странное утверждение! Множество моих друзей уже побывали во Франции. Мисс Берри до небес превозносит первого консула. Лорд Абердин пленился его улыбкой. Я хотела бы сама его увидеть и буду очень удивлена, если меня, с моими рекомендациями, не примут при новом дворе с такой же любезностью, с какой принимали в Версале, когда была жива бедная Мария Антуанетта.