Любовь в перемотке - [15]

Я замерла, когда он сказал «игрок». Мне должна была перестать быть наивной маленькой девочкой и понюхать кофе. Льюису Бруэлу не нужна восемнадцатилетняя скромница. Ему была нужна модель с ростом шесть футов [примерно 180см – прим. переводчика], которая будет согласна на все и не станет возражать разделить его со своими подругами – моделями.

- Я не принадлежу никому, и я никуда не исчезну, Льюис. Но прямо сейчас, ты играешь со мной? Ты говоришь то, что хочет услышать каждая девушка, чтобы я легла с тобой в постель? – Я просила это, как можно мягче, чтобы не звучать, как напуганная маленькая девочка, которой я была на самом деле.

- Эмили, я не собираюсь лгать тебе. Я хочу трахнуть тебя, жестко и грубо. Но я не стану спать с тобой, пока ты сама этого не захочешь…я не могу рисковать этим. Запугать тебя было бы очень плохой идеей, - прошептал он мне на ухо. - Я буду ждать тебя, пока ты только моя и ничья больше…я буду ждать. Мы оба знаем, что мне не нужно использовать свой член, чтобы заставить тебя кончить. Я бы ничто не полюбил так сильно, как быть глубоко в тебе, но я обещаю, одно прикосновение от тебя уже заставит меня взорваться, - сказал он, проведя языком по моему ушку и делая меня невероятно влажной. – Я ждал тебя уже тридцать лет, маленькая девочка, что для нас еще пара недель, месяцев или даже лет?

Я перестала жевать свой круассан и подняла взгляд, чтобы встретиться с его затуманенными глазами. Я сглотнула и улыбнулась его гипнотизирующему взгляду.

- В этом нет необходимости, Льюис. Я не жестокая…и не святая.

Льюис слегка провел своими длинными пальцами по моим скрещенным ногам под столом. Он точно знал, что он со мной делал, вот подонок. В то время как это становилось самым долгим завтраком в моей жизни, мы продолжали наше беззаботное свидание. Мы пошли прогуляться по парку. Он указал на что-то вдалеке, что выглядело как подвешенные железнодорожные рельсы.

- Посмотри туда. Это эстакада. «Бруэл Индастриз» собирается построить городской парк, висящий прямо в воздухе – именно там. Это старые железнодорожные рельсы, но мы собираемся принять участие в проекте и превратить их в оазис посреди этих бетонных джунглей. Что ты думаешь об этом? – Спросил он.

Я думаю, ты идеален, подумала я, но вслух сказала:

- Я думаю, это самая крутая вещь, которую я слышала, - Это вызвало у него широкую, демонстрирующую ямочку улыбку. Мы остановились у скамьи, все еще держась за руки, все еще жадно оценивающие друг друга, прежде чем присесть.

- Назови мне свою любимую книгу? – Спросила я у него.

- Это просто. «Больше надежды», и в последующем, это также стало моим любимым фильмом, - быстро ответил он.

- Окей, Пип, какой твой любимый цвет? – Я продолжала задавать вопросы.

Льюис засмеялся и сказал:

- Такое чувство, что я вернулся в старшую школу. Но мне это нравится. Что ж, вчера я думал, что мой любимый цвет красный, как цвет моей Феррари…но после прошлой ночи это, однозначно, тот оттенок розового, которого были твои соски.

Это заставило меня покраснеть. Я игриво толкнула его, только чтобы он обратно наклонился ко мне и поцеловал кончик моего носа.

- Две вещи, которые ты взял бы с собой на необитаемый остров? – Я продолжала закидывать его вопросами.

- Еще один простой вопрос. Я бы взял с собой одну сексуальную Эмили Маркус, конечно, и пожизненный запас Twizzlers[лакричные палочки – прим. переводчика].

Я смеялась так сильно, что начала икать. Когда моя икота прошла, я поняла, что обязана узнать:

- Почему Twizzlers?

Наконец, мы решили присесть, на ближайшую пустую скамейку. Льюис положил мои ноги себе на бедра так, что он мог водить пальцами вверх и вниз по моей открытой коже, пока мы расслаблялись на солнце. Все его ответы заставляли меня до сих пор легкомысленно смеяться. Он посмотрел на свои руки, ласкающие мою кожу и заставляющие снова и снова покрываться мое тело мурашками. Затем он опустил взгляд, чтобы встретиться с моим, прежде чем ответить на мой вопрос.

- Я не могу жить без них. Мой отец подсадил меня на Twizzlers, когда мне было около трех лет. Я не думаю, что прожил бы без них хотя бы день. Не смейся надо мной! Я не курю и не пью столько, сколько раньше. У меня должны быть хоть какие-то слабости, женщина!

Я просто добавила «милый» к длинному списку его достоинств. Я спросила о его самых продолжительных отношениях, на что он ответил только:

- Я пас. Следующий вопрос, пожалуйста, - его ответ осчастливил меня, по каким-то непонятным причинам.

- Если бы тебе пришлось потерять одно из своих пяти чувств, какое бы ты выбрал?

Ему понадобилась минута, чтоб обдумать ответ.

- Окей, мисс Двадцать Вопросов. Давай начнем по удаленности. Если я не смогу снова увидеть твое красивое лицо, это будет ужасно. Если я не смогу прикасаться к каждому дюйму твоего тела, это будет катастрофа. Если я не буду слышать, как ты выкрикиваешь мое имя, как ты делала это прошлой ночью, так потрясно кончая на моих коленях, это будет лишь гребаной пародией. Если эти губы и эта грудь – признак того, какая ты сладкая в остальных местах, то мне просто необходим мой вкус. Так что, хотя у Вас и опьяняющий аромат, мисс Маркус, я бы все равно отдал свое обоняние.