Любовь в отеле «Ритц» - [36]

Ей трудно было усидеть на месте, она ходила по комнате взад и вперед и отчаянно молилась, чтобы Верной не слишком сильно страдал.

Она знала — если в рану попала грязь, у раненного могла подняться высокая температура.

Не успел камердинер сообщить девушке, что маркиз уложен в постель, как появился Питер Хэмптон с доктором. Это был пожилой человек, производивший впечатление весьма знающего специалиста.

Питер Хэмптон представил их друг другу, и доктор вошел в спальню маркиза.

Вильме показалось, будто прошло несколько часов, прежде чем появился Питер со словами:

— Все в порядке. Рана не такая опасная, как мы боялись, но Верной потерял много крови, и он будет чувствовать слабость еще день или два.

Вильма с облегчением вздохнула.

— Я уверена: все, в чем он нуждается, так это в отдыхе, — сказала она. — А теперь, может быть, вы будете столь любезны, чтобы отвезти меня домой.

— Именно это я и собирался вам предложить, — ответил Питер. — Но не хотели бы вы сначала пожелать спокойной ночи Вернону?

Вильма жаждала этого больше всего на свете. Но при этом она понимала, что посольский доктор будет ошеломлен ее появлением в спальне чужого ей мужчины.

— Если вы намереваетесь возвратиться сюда, — сказала она, — передайте ему мои самые горячие пожелания скорейшего выздоровления.

Питер Хэмптон улыбнулся ей.

— Непременно, — заверил он, — и я твердо знаю, что не пройдет и сорока восьми часов, как Верном восстановит свои силы.

Он открыл перед ней дверь номера.

Вильма посмотрена на закрытую дверь спальни.

«До свидания, моя любовь», — прошептало ее сердце.

Глава 7

Вернувшись домой, Вильма сразу же прошла в свою спальню, где ее ждала Мария.

Она не задавала госпоже никаких вопросов, а та молчала, пока горничная, уходя, не пожелала ей спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Мария, — ответила ей Вильма.

Когда дверь закрылась, девушка прилегла на подушки.

Она попыталась проанализировать все произошедшее с ней.

Ее мечтам и ее счастью пришей конец.

Слова маркиза о том, что он никогда не сможет жениться на ней, причем не только из-за неизбежной помолвки с принцессой Хельгой, но и учитывая разницу в их социальном положении, эти слова ранили Вильму, и боль пронизывала ее насквозь, нахлынув, точно штормовая волна.

Ей трудно было допустить мысль, будто он и не задумывается, как может она, при всей своей образованности и явно полученном воспитании, оказаться дочерью простого, пусть и квалифицированного мастера.

Потом она вспоминала, как спасла Вернона от гибели.

Что ж, по крайней мере, думала она, ей удалось весьма убедительно доиграть свою партию в том, что начиналось как игра.

Но эта игра обернулась для нее прекрасной сказкой.

А вот теперь и сказка подошла к концу.

Медленно одна за другой из глаз по щекам покатились слезы.

Мало-помалу ледяная глыба, мешавшая ей дышать и заставлявшая ее почти физически ощущать какое-то оцепенение, растаяла.

Теперь она твердо знала — маркиз для нее потерян.

Любовь, озарившая ее небесным светом, оказалась только мечтой, сном.

— Но я люблю его! Я люблю его! — рыдала она.

Никогда больше она не будет прежней.

Каким волшебством были наполнены ее ежедневные встречи с маркизом!

Говорить с ним, сидя наедине за ленчем или ужином, кататься по Булонскому лесу, смотреть на ночной Париж.

А для него все это было лишь обыкновенным, будничным эпизодом.

Но она-то словно побывала в раю и услышала пение ангелов.

Именно такой Вильма и представляла любовь.

По любовь к этому человеку, родившаяся в ее сердце, совсем не походила на его чувства к ней.

Снова и снова размышляя над его словами, она вдруг поняла, что он причислял ее к той же категории, к какой принадлежала и Прекрасная Отеро.

Женщина, имя которой отец запретил ей даже произносить вслух.

И граф де Форэ относился к ней так же.

Весь ужас дуэли между двумя мужчинами, дравшимися на поединке за право обладания ею, впервые ясно предстал перед ее глазами, охватив все ее существо.

— Как могла я допустить такое? — спрашивала она себя. — Как могла я… смотреть на все это?

Ее невинность и непорочность не позволили ей до конца осознать смысл их слов и намерений тогда, тогда они говорили, что сражаются за нее.

Но теперь маркиз представил все предельно ясно и понятно.

Он желал сделать ее своей любовницей, в то время как будет женат на другой женщине.

Она плакала и плакала, не в силах успокоиться, чувствуя, как погружается в пучину охватившего ее отчаяния.

Не было в ней больше чистоты и порядочности, она запачкана и унижена всем происшедшим с ней.

— Во всем виновата я сама, — всхлипывала девушка. — Мне следовало сказать… маркизу, кто я… сразу же, как он спас меня от графа.

И Вильма вспомнила слова нянюшки, что одна ложь влечет за собой другую.

Она сама позволила ему поверить, будто помогает своему отцу с электрическим освещением в резиденции виконта.

Так плакала она до полного изнеможения.

Только когда солнце уже показалось над горизонтом, девушке удалось заснуть.

Она и не заметила, как Мария заглянула в ее комнату и ушла, не решившись будить свою барышню.

Когда наконец Вильма очнулась ото сна, то увидела, что занавески подняты и солнечный свет проникает сквозь окна в комнату.