Любовь в наследство, или Пароходная готика. Книга 1 - [79]

Она упорно продолжала говорить; ее не останавливали ни гробовое молчание Кэри, ни непрерывные приступы рвоты у нее, пока золотые волосы дочери не улеглись на измятую ночную рубашку двумя длинными мягкими и пышными косами. После этого она отдала гребень и щетку Тайтине, которая уже успела как следует прибрать в комнате и вытереть пыль.

— Ну а теперь принеси-ка мне большой таз с теплой водой, махровую мочалку и несколько мягких полотенец… И еще, Тайтина, погляди… там, на комоде у миссис Кэри должен стоять флакон одеколона… вот, вот, именно этот флакончик. Если налить немножко одеколона в воду, она будет приятно пахнуть и, кроме того, освежать тело, да так, что при этом не подхватишь простуду. Потом подашь мне свежую ночную рубашку, ты знаешь, ту, с рукавами… Разве ее нет в большом шкафу? Нашла? Вот и умница. Где лежат чистые простыни, ты, конечно, знаешь. Как только мы закончим купать миссис Кэри, мы их тут же постелим. — И Люси повернулась к дочери. — Разве ты забыла, дорогая, как я купала тебя, когда ты была маленькой девочкой и болела лихорадкой? Разумеется, это было не слишком часто, поскольку ты росла очень здоровенькой. А сейчас ты — здоровая молодая женщина. Я знаю, до чего противна эта тошнота, но она будет донимать тебя всего несколько недель… а потом ты о ней совершенно забудешь. Я знаю, что говорю, сама перенесла это. Знаешь, пока твой папа не пришел и не сказал мне, как плохо ты себя чувствуешь, я и не думала об этом… а вспомнила только сейчас. Я вспомнила о том времени, когда тоже была беременна. И еще я вспомнила, как радовалась и гордилась тем, что ожидаю ребенка. И мне это очень помогало.

— А я вот совершенно не радуюсь и не испытываю никакой гордости. Мне все это противно! — пробормотала Кэри.

— Чепуха! Просто тебе обидно, ведь ты предвкушала радость от встречи с твоими друзьями из Франции. Наверное, ты до сих пор несколько разочарована, что не сможешь повидаться с ними. Видимо, они на некоторое время остановятся в Новом Орлеане. А потом приедут в Викторию. Не огорчайся. Может быть, к тому времени ты почувствуешь себя значительно лучше. Я же сказала, что тошнота продлится не так долго, а после того, как ребеночек начнет шевелиться, она вовсе прекратится. Ее почти никогда не бывает после шевеления плода. Вот… Ну, давай постараемся больше не разговаривать. Я просто посижу здесь и погляжу за тобой, а когда ты начнешь засыпать, смочу тебе губы водой. Совсем немножко. И потихонечку буду их смачивать время от времени. Ты даже не будешь этого замечать, просто станешь облизывать губы и машинально проглатывать воду. А завтра вечером, может быть, я принесу немного мясного бульона и накормлю тебя таким же способом.

* * *

Прошло некоторое время, прежде чем Кэри смогла принимать мясной бульон, однако она больше не избегала встреч с мужем, матерью и служанкой. Единственным человеком, которого она упорно не допускала к себе, был Клайд, и после нескольких слабых увещеваний и просьб Савой и Люси перестали упрашивать ее встретиться с отчимом. Хотя Клайда очень больно ранило поведение падчерицы, он догадывался, что она все еще сердита на него за то, что сама же призналась в своей безрассудной страсти к Пьеру де Шане, и что она единственным доступным ей способом пытается сравняться с отчимом в его бескомпромиссной позиции насчет Пьера. Однако первым делом Клайда, как обычно, волновала Люси.

— Намного больше я беспокоюсь о твоем здоровье, нежели о состоянии Кэри, — напрямик сказал он ей. — Доктор Брингер говорит, что знает многих женщин, которые поначалу чувствуют себя так же скверно, как Кэри, а потом наверстывают потерянное, поедая огромное количество пищи. И при этом еще умудряются месяцами кормить младенцев. Он считает — и я с ним в этом полностью согласен, — что каждый день сидеть возле кровати Кэри для тебя довольно утомительно.

— А мне показалось, что именно он посоветовал не оставлять ее в одиночестве. Савой присматривает за ней по ночам. Я видела, как он спит у подножия ее кровати. Вернее, не спит, а полудремлет, вытянув ноги. Он никогда не уходит из ее комнаты раньше девяти утра, пока не придет миссис Сердж. А она остается у Кэри до тех пор, пока не приду я. Знаешь, Клайд, по-моему, это Савою с миссис Сердж не стоит так подолгу задерживаться у нее. А со мной все в порядке, правда. Не забывай, мне не впервые в жизни приходится ухаживать за кем-то, и ничего со мной не случится.

— Но тогда ты была моложе, — тихо возразил он. Клайд нечасто говорил о ее первом браке, стараясь реже напоминать о нем даже косвенно; и всегда испытывал жгучую ревность, когда Люси вспоминала об этом. — Но я не понимаю, почему миссис Винсент или Арманда не могут вернуться в Викторию, чтобы сменить тебя хотя бы на несколько дней?

— Почему? Разве ты уже забыл? Ведь на прошлой неделе в Новый Орлеан приехали де Шане. Естественно, и у миссис Винсент, и у Арманды нет ни минуты свободного времени. У них у самих хлопот полон рот…

Разумеется, Клайд ни на секунду не забывал о приезде де Шане. Об их прибытии сообщалось и в письмах к Винсентам, и в газетах, причем пресса освещала их приезд с величайшей помпой. Винсенты были весьма рады своим именитым гостям, оказавшимся во всех отношениях очаровательными. И им было неловко, что Савой и Кэри — и, конечно же, мистер и миссис Бачелор — не смогут быть рядом при встрече гостей и на всяческих торжествах в их честь. Миссис Винсент решила, что неплохо начать с пышного приема, чтобы де Шане смогли завести множество весьма приятных знакомств, причем в самое короткое время. Подобное торжество уже имело место, после чего гостей засыпали приглашениями в оперу, на скачки и так далее. Теперь же Винсенты планировали целую вереницу званых обедов, первый состоится в следующий вторник. Приглашенных — восемнадцать человек, причем все приняли приглашение с явным удовольствием. Было очевидно, что Винсенты грелись в лучах славы, окружающей именитых гостей, и хотя они, разумеется,