Любовь в каждой строчке - [12]

В школе я предпочитаю одиночество, потому что не такая, как все, уже и не пытаюсь искать друзей.

Извини за мое поведение в буфете. Я ничего такого не помню. Знала бы, что это ты, не ушла бы.

Джордж

Дорогая Джордж!

Спасибо, извинения приняты. Пели я когда-нибудь еще раз осмелюсь подойти к тебе, надеюсь на более теплый прием.

Я тебя понимаю. Тоже приходилось переходить в другую школу, но в этой у меня появился хороший друг, так что жить можно. Думаю, тебе он понравится, да и ты ему тоже. Он в твоей группе по английскому и считает тебя интересной. Сказал, что ты сделала хороший доклад по «Лжецу»[16]. Правда, произнесла «твою мать» и не заметила.

Я раньше не слышал об этих группах, но теперь скачал. Мне нравится Wish. У их песен какое-то призрачное звучание. Ты слышала о The Dandy Warhols? Мне кажется, они тебе могут понравиться.

Я читаю много художественной литературы, мне нравятся комиксы, и я обожаю научно-популярные книги. Как я уже говорил, меня интересуют теории времени. Много читаю о растущем блоке Вселенной[17]. Не совсем понимаю материал, но мне нравится копаться в нем.

Пифей

P. S. Мне нравятся фрики, но не думаю, что ты такая. Если ты фрик, то в самом хорошем смысле. Ты прекрасна. (Теперь я никогда тебе не признаюсь, кто я.) Мне нравится твоя голубая прядь и как ты отвечаешь на уроке, не заботясь о том, что скажут другие. Ты всегда читаешь интересные книги и работаешь в книжном магазине – это мне тоже нравится.

P. P. S. Я оставил для тебя книгу в «Библиотеке писем», можешь забрать ее себе: «Море» Марка Лаита. Моя любимая книга. Я там отметил гигантского осьминога. Эти существа способны менять внешность и структуру тела, копируя кораллы даже с самым замысловатым рисунком. Живут они около четырех лет, а вырастают до пяти метров в длину. Я бы хотел когда-нибудь попасть на Аляску и посмотреть на них.

Дорогой Пифей!

Я почитала кое-что об упомянутых тобой теориях времени. Пели прошлое на самом деле существует, то почему мы не можем туда переместиться? Не должна ли я существовать в прошлом – в соответствии с теорией растущего блока вселенной? И значит, находясь здесь, в настоящем, я одновременно существую и там? Пифей, это НЕ имеет смысла.

Спасибо за книгу. Она замечательная. А фотографии там обработанные? Рыбы кажутся невероятно яркими. Смотрела на них почти в полной темноте – с фонариком. Как будто под водой. Ты так не пробовал?

Гигантский осьминог и правда потрясающий. Но медузы мне нравятся больше. Я иногда хожу смотреть на них в океанариум. Они похожи на привидений в воде.

Спасибо тебе за комплименты – я бы не осталась в долгу, но не знаю, кто ты. В последнее время плохо слушаю на уроках – все время размышляю об этом. Ты вроде не из популярных ребят – пишу это в самом хорошем смысле.

А ты когда-нибудь признаешься мне, кто ты? Или мы так и будем переписываться?

Джордж

Дорогая Джордж!

Я тоже подумал: так странно, я рядом, а ты меня не знаешь. Но это слишком сложно. Боюсь, когда ты узнаешь, все может измениться, а я хочу продолжать переписываться с тобой.

Растущий блок Вселенной идет вразрез с твоей идеей времени, не правда ли? Подумай вот о чем: Вселенная растет, и пока это происходит, к ней добавляются отрезки пространства-времени. Пока отрезки добавляются, ты движешься вперед. Однако путешествие в прошлое невозможно. Пространство-время движется в одном направлении.

Пифей

Генри

В «Книжном зове» у нас свободный график. Открываемся к десяти утра и работаем как минимум до пяти, но обычно задерживаемся. Зато в пятницу заканчиваем не позже восьми, потому что ужинаем всей семьей в «Шанхай-дамплингс». Сегодня, как всегда перед закрытием, я возвращаю с улицы передвижные этажерки, и тут входит Лола. Говорит, только что видела Рэйчел. Я не спрашиваю, о какой Рэйчел идет речь. Рэйчел только одна. Та самая Рэйчел. Рэйчел Суити. Моя подруга, которая уехала три года назад и была так занята, что забыла обо мне.

Я писал ей письма – длинные письма – рассказывая все новости книжного. Писал о Джордж, маме и папе, о Лоле и Эми. Она отвечала мне письмами в один абзац, которые вскоре превратились в мейлы в один абзац, а потом и вовсе перестал получать вести от нее. «Она на меня обиделась, – говорил я Лоле, когда видел, какие длинные мейлы приходили ей от Рэйчел. – Она тебе ничего не говорила?» – спрашивал я, но она лишь мотала головой. Лола не умеет врать. Рэйчел что-то ей сказала, но она слишком хорошая подруга и никогда не поделится этим со мной. Оставалось только гадать.

– Рэйчел коротко подстриглась и стала блондинкой, – сообщает мне Лола.

И я против воли представляю ее. Не хочу думать о ней. Строю равнодушную гримасу.

– Я до сих пор не знаю, почему мы перестали дружить. Но раз уж так случилось, я не хочу ее видеть.

Лола поворачивается к прилавку спиной и, опершись на руки, садится на него, прямо рядом с плошкой мятных леденцов. Берет один и говорит:

– Привыкай тогда. Она вернулась, и я хочу с ней общаться.

– Да я уже давно привык. К тому, что она пишет тебе, но не мне. Привык, что она не отвечает на мои звонки. Даже свыкся с мыслью, что она уехала из города, не попрощавшись.