Любовь - только слово - [158]

Верена накрывает на стол в большой нише на кухне, отделенной от нас бамбуковой стеной с вьющимися цветущими растениями. Кухня обставлена также в суперсовременном стиле, как и весь дом: плита, холодильник, стиральная машина, мусоропровод, дверь.

За дверью лифт, сообщает Верена. На нем можно спускаться в подвал за вином или водкой. Подвал находится еще ниже, гораздо ниже уровня моря.

— Он обошелся нам очень дорого, — говорит Верена и смотрит на меня. — Бедняжка, я знаю, о чем ты думаешь.

— О чем?

— Как много у него денег. И как мало их у тебя.

— Да.

— Но я люблю тебя, а не его. Пусть он радуется своему дому, лифту, своим миллионам.

— У тебя под халатом что-то надето?

— Нет.

— У меня под свитером тоже ничего.

Только теперь я замечаю, что она переоделась. На ней совсем короткие прозрачные брючки, красный свитер, и она босиком.

— Это все еще…

— Нет. Тот ты порвал на мне. Это новый. Я на всякий случай купила еще два. Наша любовь только начинается, ведь так?

Я обнимаю ее, но она высвобождается.

— Давай сначала поедим, — говорит она. — И я должна выпить парочку бокалов виски, чтоб чувствовать себя так же, как и ты.

— Верена, здесь действительно нет ни души?

— Здесь нет никого. — Она подводит меня к столу в нише.

И я вижу, что передо мной на столе стоит ваза с розами.

— Ты с ума сошла.

— Ну я ведь тоже тебя люблю. Садись. Ешь.

— А я даже цветов тебе не привез.

— Ты достаточно много дарил мне цветов. Теперь моя очередь. Распахни халат. А теперь запахни опять и побыстрей. Иначе весь этот прекрасный ужин, я напрасно готовила. Теперь ты увидишь, на что я способна. У тебя будет жена, которая хорошо готовит. Не так ли?

— Мне нужна только ты. И мне все равно, умеешь ты готовить или нет.

— Не скажи. Женщина должна уметь готовить. Путь к сердцу мужчин лежит через желудок.

— Мое сердце всегда будет принадлежать только тебе.

— Но то, что я хорошо готовлю, нам тоже не помешает.

— Верена?

— Да?

Она стоит у плиты.

— Сними свитер и брючки.

— Только если ты снимешь свой халат.

— Хорошо.

Сидим голые. Верена подает на стол.

Все изумительно вкусно.

— Ты уже когда-либо с кем-то из мужчин занималась тем же самым?

— Чем?

— Готовила для него и потом сидела за столом совершенно голая?

— Нет. То, что я делаю с тобой, это все впервые.

— Я тоже еще ни разу ни с одной женщиной. Задерни занавески.

— Зачем? Здесь нас никто не увидит. Окна выходят на ущелье.

— Может… Может, мы попозже поедим?

— Нет, попозже мы сделаем все остальное. Тебе нужно немного протрезветь, а мне запьянеть.

— Я тебя люблю.

— Тебе надо поесть, чтоб ты пришел в себя. Зачем ты так напился?

— От волнения. Я волновался, потому что ехал к тебе.

— Тогда прости меня. — Она вновь пьет и бросает кое-что из еды на пол.

Ассад с готовностью подбирает с пола.

Мы, голые, сидим напротив друг друга, едим и не отрываясь смотрим друг на друга. То у меня, то у нее что-то постоянно срывается с вилки и падает на пол.

— Верена…

— Да, я знаю.

— Что ты знаешь?

— Что ты хочешь сказать. Не говори, не надо. Я тоже, сердце мое. Я тоже. Но позднее. Позднее. Я всегда так хочу есть в подобных случаях.

Она, голая, идет к плите, чтобы принести следующее блюдо. Я иду за ней и глажу ее.

— Я тебе нравлюсь?

— Ты самая прекрасная женщина в мире.

— А через десять лет?

— Ты будешь всегда самой красивой на земле! Для меня…

— А сейчас мы будем есть. — И Верена называет блюдо. — Не прикасайся ко мне, иначе я все уроню.

— Ты опять надушилась «Диориссимо».

— Отпусти меня, ну отпусти же! Оливер! Ну, вот тебе на! Вся еда на полу.

— Я могу с пола есть. Я тебя люблю. Я люблю тебя.

Глава 3

Затем мы запираем Ассада… Верена выпивает еще. Мы задергиваем занавески. Верена теперь тоже держится на ногах нетвердо. Она включает радио. Сентиментальная музыка, печальная музыка. «Радио Рома». Мы ложимся перед камином на ковер, мы наслаждаемся друг другом. Виски, содовая, ведерко со льдом, — все стоит на полу рядом с нами. Мы пьем. Языки пламени в камине дрожат и лижут друг друга.

Кажется, что «Радио Рома» играет только для влюбленных. Скрипки, сентиментальные голоса.

— Оливер, давай не будем покидать друг друга.

— Давай.

— Давай всегда любить друг друга.

— Давай.

Затем она почему-то плачет, и моя грудь становится мокрой от слез.

— Что случилось?

— Ничего.

— Нет, скажи.

— Новая песня.

— Наш концерт.

— Да, и они играют это сегодня. Они играют это сейчас…

— Ты разбила пластинку. «Любовь — только слово». А теперь снова песня.

— Да, наша песня. Наш концерт.

— Ты поэтому плачешь?

— Нет, не поэтому. Поцелуй меня и не спрашивай.

Языки пламени в камине подпрыгивают вверх.

— Я все же спрошу. Почему ты плачешь?

— Из-за того, что боюсь за наше счастье… Я видела сон… в эту ночь… Это было ужасно. Я любила тебя во сне. Мы сидели здесь, перед этим камином. Мы были одни, мы… Все было как сейчас, и я даже слышала эту же песню! Они ее все же так часто играют. Я слышала ее во сне!

Она прижимается ко мне, ее ногти почти впиваются в мою спину.

— Верена!

— А потом… потом песня закончилась, и начал говорить диктор… Это был не диктор. Это был… Это был Бог…

— Что он сказал?

— Он сказал: «Говорит „Радио Рома“. Синьора Лорд… мужчина, рядом с которым вы сейчас лежите, мужчина, с которым вы сейчас счастливы…» Нет. Я не могу.