Любовь священна - [21]

Поговорив с нею, нельзя было не удивляться невинности ее суждений о жизни, а также полному отсутствию всякого любопытства к тому, что касается отношений мужчины и женщины.

Герцог понял, что она и понятия не имеет о том, каким влиянием он пользуется в свете и что многие женщины сочли бы не только за привилегию, но и за счастье остаться с ним наедине на его яхте.

— Вы, наверное, много путешествовали? — спросила Селина. — Пожалуйста, расскажите мне об этом.

Путешествия герцога, как правильно заметил Николай Власов, были обставлены пышностью и богатством, соответствующим его положению в обществе, и поэтому, к своему стыду, он не мог рассказать девушке о посещении таинственных, неизведанных мест, на которые до него еще не ступала нога человека.

Ему сейчас было бесконечно жаль, что он даже не попытался добраться до священного города ламы на Тибете, пересечь пустыню Гоби или проплыть по Амазонке.

Вместо этого он рассказал Селине о Китае, который посетил во время кругосветного путешествия, в которое отправился после окончания Оксфорда, и об Индии, где выполнял поручение вице-короля.

— А вы видели и святых людей? — оживилась Селина.

Герцогу пришлось признаться, что не встречал их на тех бесчисленных балах, которые давались в его честь, охотах на тигров, которые устраивали магараджи, и во впечатляющих резиденциях губернаторов, в которых он останавливался.

— Я слышал о них, — признался герцог, — но полагаю, что большинство из них живет у подножия Гималаев, в труднодоступных местах, куда могли добраться только их ученики.

— Я прочла о жизни Будды, — сказала Селина, — и чувствую, что восточная мудрость могла бы помочь людям жить в мире друг с другом.

— Человечество постоянно ведет какую-нибудь войну, — легкомысленно ответил герцог.

— Война — жестокое, варварское занятие, — парировала Селина.

По ее голосу герцог понял, что девушка очень болезненно относится ко всему, что касается жестокости. Он опасался, что это ужасное похищение может оставить в ее душе неизгладимый след на всю жизнь. Но потом Этерстон подумал, что хоть девушка сейчас нервна и боязлива, как зверек, g которым жестоко обращались, у нее со временем хватит сил взять себя в руки и спокойно обдумать происшедшее.

Сейчас же она была комком нервов. Это было ясно герцогу не столько по тому, что говорила Селина, сколько по тому, о чем она постоянно думает, и ему казалось, что он угадывает ее мысли.

Стоял жаркий солнечный день, и они, обследовав один из небольших островов, вернулись на яхту, Селина набрала букет полевых цветов, которые отдала Грейсону, чтобы тот поставил их в воду в салоне.

— Мне кажется, вы устали, — сказал герцог, нарушив недолгое молчание.

— Немного, — призналась Селина.

— Тогда лучше идите в постель, — посоветовал герцог. — Вам нужно хорошо выспаться, ведь завтра очень рано утром мы будем в Монте-Карло.

Девушка быстро взглянула на него, и он увидел в ее глазах немой вопрос.

— Я не хочу, чтобы вы сразу отправились в Англию, — объяснил он, — мы должны обдумать, что вы будете делать и где остановитесь, вы ведь не хотите жить одна в коттедже?

— Я… я не думала, что это действительно так страшно, — сказала Селина, — я…

Она замолчала, и герцог произнес после недолгой паузы:

— Договаривайте!

— Я должна найти какую-нибудь работу.

— Об этом мы поговорим позже, — сказал герцог. — А пока вы поживете у меня на вилле в Монте-Карло. Там есть человек, который присмотрит за вами и который, думаю, вам понравится.

Заметив настороженный взгляд Селины, он объяснил:

— Это пожилая леди. Она была подругой моей матери и каждый год в течение трех месяцев гостит у меня в Монте-Карло.

— Но если она приезжает к вам, — заметила Селина, — ей может не понравиться появление в доме постороннего лица.

Герцог улыбнулся.

— Уверен, что миссис Шерман будет в восторге от вас, — утешил он девушку, — и должно быть, у вас найдется много общего. Она была известной художницей, писала миниатюры, и именно так познакомилась с моей матерью. Она приехала в замок Этерстонов, когда я был совсем ребенком, писать мой миниатюрный портрет. Работа оказалась столь изысканной, что моя матушка сразу же подружилась с ней и помогла получить множество других заказов, снискавших ей широкую известность.

— Она все еще работает? — осведомилась Селина.

Герцог покачал головой:

— С возрастом ее стал мучить артрит, и она не может писать. — Он не добавил, что у миссис Шерман было очень небольшое состояние, и только то, что она три месяца гостила у герцога, позволяло ей относительно безбедно жить все остальное время года.

— Я бы очень хотела познакомиться с ней, — призналась Селина, — если вы действительно уверены, что она не хочет быть с вами наедине.

Герцог в душе улыбнулся ее наивности. Что бы, интересно, подумала Селина о нарядных, веселых, остроумных людях, которых он приказал полковнику Грейсону отослать с виллы? А что бы она подумала о леди Милли? А леди Милли о ней?

Селина отправилась спать, а герцог остался в салоне и стал думать о том, что же им делать дальше. Он предполагал, что в Монте-Карло его ожидают многочисленные заботы. Ведь каким бы влиянием герцог ни пользовался в обществе, его поведение по отношению к гостям было грубым до неприличия.