Любовь - [19]

Теперь всех троих перетащили в нежилые пещеры до ожидания решения Владык относительно их участи. На Фарейна я старалась не смотреть, боль в его глазах разрывала мою душу на части и уже бы бросилась в его объятья, но в данной ситуации это был бы неверный поступок.

— Ещё никогда один род не нападал на другой, — Грим устало потёр виски. — Фарейн, твоё право старшинства даёт тебе возможность решить судьбу нападавших, но они твой род, поэтому решение должно будет получить одобрение от меня и Шанатэа. Принимаешь ли ты эти условия?

— Принимаю, — тихо ответил муж. — Мы не можем поступить с ними так же, как поступали всегда с одиночками, жаждущими власти. Болезнь зашла слишком далеко уже в те дни, когда была обнаружена. Я допустил ошибку, понадеявшись, что с годами всё изменится и они исцелятся сами собой. Мы знали лишь о том, что если Владыка остаётся, то больной род убивает его и погибает сам. Я действовал, не подумав, надеялся, что однажды вернусь и всё будет как раньше, но этого не случилось. Ина, подойди ко мне.

Фарейн оглянулся на меня, словно в поисках поддержки того решения, что разобьёт ему сердце и душу. Подойдя к мужу, я осторожно вложила свою ладонь в его. Любое решение сейчас будет иметь как хорошие, так и плохие последствия, драконы никогда не сталкивались с такой тяжестью проступка. Исцеление здесь невозможно.

— Через память Рэаны, увидевшей лишь часть совершённых злодеяний, я знаю о каждом, кто участвовал в подготовке нападения на Айлис, кто разжигал войну на Риане, кто планировал подчинить себе мир демонов и остальные миры, — Фарейн сжал мою ладонь, словно в поисках поддержки и оправдания своим словам. — Алэна подписала себе смертный приговор, оспорив право Владыки и не отступила, когда у неё был шанс, хоть это и против правил.

Погибшую драконицу уже убрали из пещеры и отнесли в Своды памяти, расположенные далеко в заброшенных тоннелях, где её тело погрузили в камень, сокрыв навечно.

— Её отец — Киран — сохранил разум, но сквозь пальцы смотрел на все поступки дочери, не пытался остановить или направить по другому пути, дать выбор. Болезнь её матери — Филады — также не зашла в своём развитии так далеко, она могла влиять на дочь, но не делала этого. Оба поддерживали Алэну в её стремлении поработить другие народы. Для них может быть лишь один приговор — смерть.

Холодные пальцы мужа стискивали мою ладонь не больно, но ощутимо, он словно пытался найти во мне то тепло, которое позволит справиться с внутренним холодом от трудных решений. Если бы у меня по-прежнему был дар, я бы забрала его боль, но дара у меня больше не было, а Рэана спит свернувшись калачиком на коленях у Аси. Да ей и так уже слишком досталось чужих воспоминаний, не стоит добавлять ещё и это. Возможно, однажды она поможет, но это уже будет выбор Фарейна — захочет ли он избавиться от чувства осознания того, что и мудрый дракон может однажды ошибиться, всего лишь пожалев изгнанницу.

— Из этих же воспоминаний я знаю, что Ганлинг не участвовал в жизни рода, — продолжил муж. — Он впал в спячку на Зимнем материке, поэтому его и не чувствовал Самантир, а когда проснулся и его нашла Алэна, не успел принять никакого участия в заговоре. Он служил наблюдателем и только передавал информацию Снежным драконам, когда в этом была нужда.

Гримонт, уже допросивший белого дракона, кивнул в подтверждение сказанных слов, и тому оставили жизнь.

— Ещё один покинул род в первые же дни и обосновался на Маритале, где обустроил себе логово и обитает до сих пор. Его планировали использовать, чтобы перебросить туда Ину, где Лайрон передал бы её в рабовладельческие бараки. Сам дракон об этих планах не знал и сейчас живёт отшельником, исцелившись от болезни.

Муж бережно отпустил мою руку и заключил в свои объятья, окружая собой и даря опору, если бы он этого не сделал, я бы не устояла от следующих его слов.

— Остальные так или иначе участвовали в грабежах, убийствах, подстрекательствах, экспериментах с декоктами. Благодаря одному из таких экспериментов, Алэна смогла подделать знаменование богов и сочетать себя браком с братом Ины Индаром. Позднее юношу использовали для отработки тех зелий, что хотели использовать на Ине. Он не выжил.

Зелёные глаза Фарейна смотрели с горечью и участием, а я не знала, что чувствовать. Если когда-то во мне ещё тлела надежда на то, что Индар жив, то теперь от неё не осталось следа. Разумом я давно уже поняла, что брат мёртв. Тех, кто близок, сааны чувствуют как часть себя. Связанные тончайшими эфирными нитями, которые увидеть невозможно, но возможно почувствовать, мы всегда знаем, если погибло родное существо. Я не чувствовала Индара, но убеждала себя в том, что виной всему эксперименты демонов. Я просто хотела верить в невозможное.

Все дальнейшие слова Фарейна прошли словно в тумане, я цеплялась за его руку с той же жаждой утопающего выжить, как и он несколькими минутами ранее. Поднявшийся гомон и обсуждение решения троих Владык остались где-то за границей сознания. Отдельные буквы никак не хотелись складываться в слова, казалось, что рядом говорят сразу на нескольких совершенно незнакомых мне языках.