Любовь - [17]

Крепкие путы выскальзывали из дрожащих рук, пальцы сведённые судорогой едва могли справиться с мастерски навязанными узлами. Я не сразу обратила внимание на ещё одну пару рук, что помогает мне развязать пленников. Вздрогнув, подняла глаза и наткнулась на задумчивый стальной взгляд. Отец Алэны оставил жену и соплеменников, помогая мне избавляться от пут. Крепкие руки с сильными пальцами ловко управлялись с верёвками и через несколько минут Гримонт и Шанатэа с рыком приняли драконий облик и нависли над Снежными, предупреждая их попытки вмешаться в поединок.

— Из тебя вышел бы хороший дракон, жаль, что ты не нашего рода, — сухо произнёс помогавший мне распутывать узлы. — Моё имя Киран, возможно, однажды ты простишь нас за то зло, что причинила наша дочь, и я смогу признать в тебе жену своего Владыки.

— Возможно, — ответила внимательному взгляду без тени безумия.

Он держался ради жены и дочери в попытках не утонуть в том хаосе, что дарила болезнь. Скольких сил ему стоило ежедневно наблюдать за их падением в пучину ненависти и алчности?

Возмущённый вопль, отозвавшийся дрожью в теле мужчины рядом со мной, отвлёк от разговора. Алэна била хвостом по земле, разрушая и без того немногие сталагмиты в этой пещере.

Но, что могла бросившая вызов малышка против дракона крупнее её в несколько раз? Оказалось, может. Юркая и ловкая, она изводила Фарейна короткими выпадами и, не достигнув цели, отступала, чтобы тут же броситься вновь — уже с другой стороны.

Понемногу пришло осознание, что иссиня-чёрный дракон просто медлит, давая драконице унять жажду боя, устать, признать поражение и отступить, будучи навечно изгнанной. Но в нападающей оставалось всё меньше и меньше разума, для неё в этой битве была лишь одна цель — убить или быть убитой.

Когда эта мысль посетила и Фарейна, взгляд мужа наполнился суровой решимостью и бессилием изменить ситуацию. Один единственный взмах ониксовых когтей прорезал шею в голубых чешуйках, окрашивая её в глубокий бордовый цвет. Изумлённо вытаращив глаза, Алэна враз обмякнув, застыла на полу.

— Не-е-е-ет! — отчаянный вопль её матери пронзил пещеру, но тут же прервался — женщина упала без сознания.

Киран лишь прикрыл глаза, душой принимая исход, которого невозможно было избежать. Грохот посыпавшихся из завала камней, открыл проход. Навязчивый шорох, который мерещился мне где-то на краю сознания, обрёл причину — всё это время Железные пробивали дорогу к своим Владыкам в надежде, что успеют.

Из-за спин хлынувших в Пещеру Совета драконов, окружающих остатки рода Фарейна, показались исцарапанные, в ссадинах и порезах Баярат и Кайден. На руках Таэши с длинной кровоточащей раной на плече мирно устроились Рэана и Вейран, оглядывая пещеру своими мудрыми не по годам взглядами.

— Мама! — дочка радостно вскрикнула, и я бросилась к ней, чувствуя, как подкашиваются ноги при каждом шаге, но желание обнять её было сильнее.

Обняв дочь я рухнула на колени, не выдержав нервного перенапряжения и страха, что больше её не увижу.

— Рэа, — прижавшись носом к мягкой щёчке своего ребёнка, почувствовала, как она потянулась ко мне своим разумом, стирая всю боль и отчаяние прошедшего времени.

— Чужим тоже плохо, мама! — отстранилась от меня дочь и слезла с рук.

Как же быстро она растёт! Судя по озадаченным взглядам остальных драконов, они тоже не ожидали, что без нескольких дней шестимесячный ребёнок уверенными шагами направится к притихшим в ожидании кары Снежным драконам. Одно то, что она уже говорила внятными осмысленными фразами, заставляло Таэши и Баярата нервно поглядывать на сына, а остальных в недоумении пожимать плечами.

— Грим! — тихий вскрик от частично разобранного завала и вскоре Ася повисла на шее у мужа, всхлипывая от облегчения и радости.

Рэана ни разу не потеряв равновесия, не смотря на обилие каменных обломков, под озадаченными взглядами обоих родов, подошла к уцелевшим драконам Снежного рода. Её взгляд лучился всё той же зеленью и сиял, притягивая к себе внимание. Один за другим мятежники оседали на пол и погружались в забвение, каждого по очереди забирали отряженные Гримонтом и Шанатэа Железные, чтобы запереть в дальних пещерах на то время, что они возвращают себе разум и способность понимать.

Сильные руки мужа оторвали меня от земли, закружив в воздухе, и всё, что было вокруг, словно исчезло и затихло, только счастье в его глазах имело значение.

— Ина, — тихо прошептал Фарейн и прижал меня к себе. — Девочка моя…

— Ты остановился, — я пыталась разглядеть в его глазах остатки той пустоты, что чуть не выжгла ему душу, но её не было. — Я думала, что…

— Тссс! — тихо прошептал муж, прижимая палец к моим губам. — Силу Целителя Душ не может одолеть до конца даже Плеть Подчинения. Ты читала меня, ты забирала мою боль и воспоминания дважды. Я понимал всё, что со мной происходит и искал выход. Им стала ты, Ина. Ты смирилась, ты простилась со мной и обещала встречу в другой жизни, но я к ней ещё не готов, хочу увидеть первый полёт нашей дочери и их с Кайденом первенца.

— Фар… — что-то мягкое и пушистое щекотало душу, заставляя трепетать всё тело, словно за спиной у меня выросли крылья, которых там никогда не было, и быть не могло.