Любовь со вкусом вишни - [52]

Ехать ей не хотелось.

Ужасно не хотелось. Вероника отлично понимала, что это глупо, ну, очень глупо и рискованно. Она боялась даже приблизительно представить, что будет, если об этом узнает Кнуров, вернее, когда он об этом узнает.

Но время поджимало, и если принимать решение и ехать, то прямо сейчас. И она решилась, ругая себя последними словами почем зря, поднялась к себе в комнату, достала кошелек из сумочки, пересчитала деньги, вдруг на такси придется возвращаться, да и вообще, мало ли что. Но уехать втихаря, никого не предупредив, – это уж совсем разум последний потерять, так она не могла, и Ника написала записку дедушке:

«Дедуля, я понимаю, что это очень-очень глупо, но мне обязательно-обязательно надо съездить и поздравить Марию Гавриловну. Уверена, ты знаешь, что она лучшая подруга бабушек. Сегодня у нее день рождения, и наверняка тебе бабуля рассказала, что с этой датой связано нечто значимое в их жизни (мне, например, этот секрет неизвестен). Обещаю вести себя предельно осторожно. Я быстро, не волнуйся, десятичасовой электричкой вернусь.

Целую, Ника.

P.S. Не ругай меня сильно. Ладно? Я и сама себя ужасно ругаю. Обещаю постараться не привести «хвост».

Вероника прошла в соседнюю комнату, которую занимал дедушка, и положила записку на кровать. Дедушка ложился около десяти, значит, раньше ее никто не хватится.

Ринковы и Василий Корнеевич сидели в гостиной на первом этаже и о чем-то беседовали. Ника подошла к перилам и обратилась к Наталье:

– Ната, я поковыряюсь еще в Интернете перед сном?

– Да, конечно, что ты спрашиваешь, ей-богу!

Ника прошла в конец коридора, постояла на краю верхней ступеньки, позволив себе еще немного сомнений и угрызений совести, затем спустилась по узкой лестнице, ведущей к задней двери, и очень тихо вышла во двор.

Не доходя до угла дома Марии Гавриловны метров десять, наверное, девица Былинская вдруг резко свернула и, прошагав через газон, внимательно оглядываясь по сторонам, не видит ли кто ее странных маневров, спряталась за куст сирени, чуть не переломав от усердия букет, который купила на вокзале.

Она печально констатировала тот факт, что укрытий, из-за которых можно было бы вести наблюдение за территорией перед домом, маловато. Множество хилых, невысоких кустов, непригодных для такого рода деятельности, реденькие деревья, за которыми и не спрячешься, детская площадка посреди двора, где сейчас сидела компания подростков, еще несколько высоких кустов сирени ближе к дому, вот и все. Позиция, которую заняла Ника, оказалась не самой удачной: отсюда просматривалась только часть двора. Стараясь соблюдать максимальную осторожность, Вероника обошла по довольно приличной дуге подростков, сидящих на площадке, и перебежала к другому кусту сирени. А вот отсюда просматривался и двор, и подъезд.

«Если за домом следят, то наверняка из машины», – блеснула сообразительностью барышня Былинская.

Она внимательно осматривала территорию и не заметила ни одного подозрительного человека. Хотя, скажите на милость, как можно отличить подозрительного человека от добропорядочного? По надписи на груди: «Я криминальный элемент!» Других вариантов распознавания в страдающем от чувства вины разуме гражданки Былинской не возникало. Какая-то девушка зашла в дальний подъезд, мужчина и женщина вышли из другого подъезда и направились к проспекту, три бабульки беседовали у нужного Веронике подъезда. А вот рассмотреть в сгущающихся сумерках, есть ли кто-то в припаркованных машинах, не имелось никакой возможности.

– Вот черт! – прошипела Ника, понимая всю бесполезность и идиотизм своей разведывательной деятельности и беготни по кустам.

Что она тут может высмотреть?!

«Проходы к дому с трех разных сторон, поэтому вряд ли те, кто наблюдает за мной, будут стоять далеко от подъезда, – принялась рассуждать новоявленная разведчица. – Господи, ну не стоять же мне здесь до ночи!»

В это время из первого подъезда вышел мужчина. Отключив на ходу сигнализацию в стоящем прямо на тротуаре джипе, он сел в машину, включил фары и, не торопясь, поехал через двор к выезду на проспект.

– Ну прямо как в киношном детективе! Специально для непутевой героини и динамичного развития сюжета! Спасибо, Господи! – прошептала, радуясь, Вероника.

Двигаясь вдоль дома, автомобиль подсветил фарами все припаркованные машины. И вдруг Ника совершенно ясно и четко рассмотрела в одной из них, в синих «Жигулях», стоявших аккурат напротив подъезда, в котором жила Мария Гавриловна, человека.

От страха и понимания, во что она по счастливой случайности только что чуть не вляпалась, сердце ухнуло куда-то вниз, ноги ослабели, желудок схватило ледяным спазмом, а кровь застучала молоточками в висках.

– Спокойно! – принялась уговаривать себя Ника. – Ничего не случилось! Я же не поперлась сразу в подъезд с букетом наперевес!

Страх отпускал понемногу, напоминая о себе остаточными явлениями в виде дрожи в руках и слабости в ногах.

– А вот не надо шастать по темным дворам, и дрожать не пришлось бы, разведчица хренова! И чего тебе, идиотка такая, не сиделось в доме? – вытянув перед собой ладони, ругалась Вероника, наблюдая, как руки мелко дрожат. – Пила бы сейчас чай в окружении очень милых людей и Апельсина! Нет, понесло же тебя старушку поздравить! Убогая ты моя! Если Кнуров про это узнает, я даже думать не хочу, что он скажет или сделает! Просто убьет, и все! Притюкнет натурально!