Любовь сильнее расчета - [17]

— Но, Мейсон…

— Никаких возражений, кузина, — решительно отрезал он.

Райли представила комнату, полную студентов, которые, услышав такую команду, все обратились в слух. Судя по тому, как нахмурилась кузина Фелисити, дама не собиралась легко сдаваться.

— О, Мейсон, даже леди Дэландер? Мне так трудно терпеть ее превосходство с тех пор, как ее племянница помолвлена с лордом Пенфордом. — Она повернулась к Райли: — Можно подумать, она устроила этот брак своими руками. И я все это выслушиваю каждый раз, когда мы обедаем вместе. — Ее большие голубые глаза умоляюще смотрели на лорда Эшлина.

Тот покачал головой.

— Нам с мадам Фонтейн надо кое-что обсудить до того, как она приступит к своим обязанностям.

— Пустяки, мой мальчик, ты слишком ворчлив и скромен. Как будто ты приемыш, а не Эшлин! — Фелисити направилась вверх по лестнице. — Ладно, я хотя бы смогу посидеть с девочками на уроках и узнать что-то полезное для себя. Может быть, у нас в этом сезоне будет четыре невесты. — Она покраснела и повернулась, глядя на ступени. — Куда же это я шла?

Райли, которая сразу же поняла, что за время, прошедшее после их встречи, граф передумал и собирается отменить их соглашение, поспешила подсказать кузине:

— К девочкам?

Лицо кузины Фелисити расплылось в широкой улыбке.

— К девочкам! Конечно. Я быстренько доставлю ваших учениц сюда.

Она поспешила, не оглядываясь, вверх по лестнице.

— Кузина Фелисити! — попытался остановить ее Мей-сон, но она не обратила на него никакого внимания.

Он тяжело вздохнул, что, как была уверена Райли, не сулило ей ничего хорошего, поскольку затем лорд Эшлин неодобрительно посмотрел на нее. Его стиснутые зубы придавали ему совсем другой вид — непохожий на вчерашний, осуждающе суровый, который, как считала Райли, больше подошел бы военному, а не ученому.

Очевидно, он узнач, кто она такая, или, вернее, какой ее изображали сплетники. И теперь он хочет уволить ее и обобрать ее театр до нитки, чтобы получить обратно свои деньги. Что же с ней будет? С Агги? С Хасимом? Райли поправила шляпу, затем разгладила юбку, сдерживая себя, чтобы не наброситься на него с упреками за отказ от соглашения. Нельзя сказать, что это было для нее неожиданностью. Райли кое-что знала о том, как надо торговаться с мужчинами, а его милость был мужчиной, какую бы чушь ни говорили о его предполагаемом целомудрии.

Целомудренный Эшлин? Какой вздор!

Она подняла голову и застенчиво посмотрела на него.

— Что-то случилось, милорд? — спросила она самым сладким голосом, на какой только была способна. — Осмелюсь заметить, сегодня утром у вас нездоровый вид. Возможно, вам нужно укрепляющее средство или хороший отдых в деревне.

«Не спеши, — подумала она. — Найди способ помешать ему уволить тебя прямо сейчас». Ибо существовала только одна вещь, в которой Райли была уверена: он ей нужен. Вероятно, больше, чем она ему. Ее преимущество было в том, что Райли справлялась и с более коварным противником, чем какой-то граф в очках. И в ее распоряжении была целая ночь, чтобы продумать все возможные аргументы.

Однако она скоро убедилась, что и лорд Эшлин тоже не терял времени даром.

— Мадам Фонтейн, думаю, я совершил ужасную оши… — Тут он оглянулся, и она, посмотрев в том же направлении, увидела не только лакеев, взиравших на них разинув рот, но и целую толпу слуг, выглядывавших из всех дверей и углов.

Райли не могла сказать, кто вызывал у них больший интерес — она или Хасим. Страшный турок отвечал им самым свирепым взглядом, которым он любил пугать молодых женщин или угрожать ее слишком настойчивым поклонникам.

Райли решила любезно улыбнуться зрителям, чем вызвала еще большее неудовольствие лорда.

— Белтон! — закричал лорд Эшлин. — Разве мы платим этим людям за то, чтобы они таращились и разевали рты?

Как только в дверях появился дворецкий, слуги нырнули под лестницу или поспешили вернуться к своим обязанностям, о которых явно забыли. Лорд Эшлин кивнул дворецкому, затем перевел холодный взгляд на нее:

— Мадам, как я уже говорил, я хотел бы побеседовать с вами. Наедине.

Последние слова, без сомнения, относились к Хасиму.

Она повернулась к своему добровольному защитнику:

— Ты не против?

Хасим взглядом смерил лорда Эшлина с головы до ног и кивнул, соглашаясь на продолжение их разговора наедине. Когда Райли вслед за графом вошла в кабинет, Хасим занял пост у двери, застыв в своей обычной позе — сложив на груди руки и слегка касаясь рукой ножен своего украшенного драгоценными камнями меча.

Райли озадаченно наблюдала за человеком, который ввел ее в кабинет. Движения лорда Эшлина отличались пластичной грацией атлета, заставляя подозревать, что под скромной черной одеждой скрыто прекрасно тренированное тело. Очевидно, профессора колледжа интересовали не только книги и экзамены…

Она присела на предложенный им стул. С его стола были убраны неоплаченные счета и бумаги. Она собиралась заговорить, но лорд Эшлин опередил ее.

— Мадам Фонтейн, — начал он, — я навел справки, чтобы убедиться в том, что вам можно доверить подготовку моих племянниц к их дебюту…

— И вы узнали, что я обладаю чрезвычайно большим опытом, — перебила она, предвидя его первое возражение. Она могла бы поспорить на свою долю имущества театра, что то, что он узнал, не входило в программу обучения в университете. По крайней мере не изучалось на занятиях, «Обучение только начинается, милорд», — подумала она, подвигая свой стул поближе к широкому и массивному дубовому столу, разделявшему их.