Любовь с первого лайка - [72]

– Спасибо, что помогла разобраться.

Она хихикает.

– Иди. Я останусь и расплачусь. Просто расскажешь потом, как прошло.

Глава 26

Я быстрым шагом прошла два квартала к бару «Золотые годы», прежде чем до меня дошло, что надо бы написать Раджу и узнать, там ли он вообще. Я останавливаюсь на тротуаре и пишу: «Привет», – нажимая «Отправить», пока решимость не ушла. Потом добавляю: «Можем увидеться? Ты где?» Я слишком на взводе, чтобы ждать ответа.

Я иду по своему району, мимо винной лавки, где слишком много кошек, и новой смузишной, у которой хватает наглости брать двенадцать долларов за газировку. Я поверить не могу, что потеряла две недели, переживая, объявится ли Блейк, согласится ли он на мое предложение. Я никогда не думала, что стану девушкой, которая ждет мужика, которому она не нужна.

Яркая неоновая вывеска бара «Золотые годы» горит как маяк. Она бросает на тротуар теплый отсвет, и я мчусь к ней. Уже возле бара я проверяю телефон. Радж не ответил. Я захожу в почту, ищу Блейка. Он ниже по списку, чем я думала. Наш разговор выглядит жалко, он односторонний: череда отчаянных просьб от меня и молчание с его стороны.

«Блейк, прости, – пишу я. – Я не хотела причинять тебе боль. Я не должна была просить тебя появиться на свадьбе. Не надо тебе приходить. Я не думаю, что это правильно для нас обоих».

Я перечитываю написанное раз, другой, а потом нажимаю «Отправить». По мне пробегает холодок удовлетворения. Так странно чувствовать свободу от потребности в ком-то, кто был тебе когда-то так нужен.

Открывая дверь, я не рассчитываю силы, и она громко ударяется в стену. Радж, слава богу, сегодня работает, он вытирает бокалы за барной стойкой. Он поднимает глаза, видит меня и не сразу вздрагивает. Свободное место всего одно, в самой середине ряда барных табуреток. В идеальном мире в «Золотых годах» не было бы ни души, чтобы мы могли поговорить наедине, не теряя достоинства. Но это Нью-Йорк, – всегда битком, особенно когда хочешь, чтобы было посвободнее, – так что я просто скажу, что думаю, зажатая народом со всех сторон.

– Что ты тут делаешь? – спрашивает Радж.

Резкости в его голосе нет. Он просто растерян.

– Я пришла попросить прощения, – просто отвечаю я. – Пришла сказать, что ты мне нравишься. Что надо было давно признать, что мы можем быть не только друзьями. Я этого не сделала – это неправильно. Но если ты мне позволишь, я заглажу свою вину.

Он ставит бокал на полотенце.

– Как? – спрашивает он.

– Я здесь, если я тебе нужна, – говорю я. – Я выбираю тебя. По-настоящему. Ты не просто парень про запас, на случай, если мне станет грустно.

Я чувствую, как люди по обе стороны от меня отстраняются, чтобы дать нам побольше места. Лицо Раджа замерло в тревожном ожидании. Я продолжаю.

– Ты особенный, понимаешь? Ты – мой любимый собеседник. Ты до смешного внимательный. Ты настоящий, смешной и надежный, и мне так повезет, если мы сможем быть частью жизни друг друга.

Он выдыхает. На мгновение я не могу понять, что у него на лице. Прилив адреналина, на котором меня несло, начинает иссякать. Хотела бы я, чтобы между нами не было этой толстой деревяшки.

– Что ты хочешь сказать? – медленно спрашивает Радж.

– Я хочу дать нам шанс, – отвечаю я. – Я хочу, чтобы мы ходили на свидания в настоящие рестораны, где подают не только сырные палочки. Я хочу, чтобы мы сворачивались клубочком у меня на диване и вместе смотрели Нетфликс. Я хочу тебя по-настоящему целовать и чтобы ты меня целовал в ответ. Я понимаю, этого слишком мало и уже слишком поздно. Но если я тебе сейчас этого не скажу, я знаю, что потом буду жалеть.

Ничего не говоря, он уходит от меня прочь, вдоль стойки. У меня в груди разрастается паника. Я чувствую, что все вокруг нас подслушивали, и мне хочется, чтобы они перестали. Я смотрю, как Радж огибает угол стойки, выходя из-за нее в зал, и идет ко мне. Я соскальзываю с табуретки, чтобы встать к нему лицом. Я смотрю ему в лицо, пытаясь понять, что он думает, но он не встречается со мной глазами, пока не оказывается рядом. Тут он мягко приподнимает мой подбородок пальцем, так что мы смотрим друг другу в глаза. Мое сердце колотится о ребра.

– Давай попробуем, – наконец произносит он.

И улыбается.

Он подхватывает меня ладонью под щеку и крепко целует. Я чувствую, как по мне разбегается электричество, как будто моя кожа искрится чистой радостью. По бару разносится вопль, кажется, нас подбадривают. В ответ другая рука Раджа обнимает меня за талию и привлекает меня к нему, и он снова меня целует, и снова, и снова. В его объятиях мне уютно, я чувствую себя уверенно и по-настоящему возбуждаюсь. Мне с ним не нужно ничего изображать.

Когда мы, в конце концов, отстраняемся друг от друга, он смотрит на меня теплым живым взглядом. Заправляет выбившуюся прядь мне за ухо; жест интимный, но он как-то легко это делает.

– Я рад, что ты вернулась, – тихо говорит он.

– Я тоже, – отвечаю я.

– И ты ведь здесь не только ради бесплатных напитков и закусок? – дразнится он.

– Ничего не имею против них, но нет, я определенно здесь ради тебя, – говорю я.

Он качает головой, словно поверить не может, что все это происходит на самом деле.