Любовь с первого лайка - [67]

– Тогда вот что. Когда я тебя вчера пригласила зайти, я не ждала ничего за пределами дружбы. Вообще. Но когда ты остался… не знаю, я из-за этого увидела все в другом свете.

– В другом? – Он склоняет голову набок.

Господи, открытость – жуткая штука.

– Я хочу тебя поцеловать еще, если ты не против, – говорю я.

Я надеюсь, это прозвучало уверенно и сексуально, как будто я – женщина, которая знает, чего хочет, и не боится этого попросить. Но Радж не тянется меня поцеловать. Совсем. Вместо этого он колеблется и отодвигается вглубь дивана.

– Элайза, – мягко говорит он.

– Да?

– Я здесь, если я тебе нужен, – говорит он. – Но ты должна меня выбрать. По-настоящему. Я не просто парень про запас, на которого можно рассчитывать, когда тебе грустно. Нельзя меня целовать, потому что тебе одиноко после разрыва. Это нечестно, когда ты тусишь со мной в баре, только если тебе нечем больше заняться.

Я чувствую, как у меня от стыда загораются щеки. Я не могу поднять на него глаза. Первый мой порыв – выкрикнуть: «Я так не делаю!» – но я знаю, что это неправда. У меня такое чувство, что меня поймали голой и выставили напоказ. Я хочу сказать Раджу, что он заслуживает больше, чем быть моим вторым выбором, но внезапно у меня в горле появляется комок. Это я перешла черту, не мне перед ним плакать. Он слишком привык приходить на помощь; он, наверное, в итоге будет меня утешать. Опять.

– Понимаю, – говорю я, не поднимая глаз. – Понимаю. И прости меня.

– Не извиняйся, – говорит Радж, поднимаясь и потягиваясь. Он ерошит волосы. – Я всего лишь хочу сказать: если я тебе нравлюсь, обращайся со мной как будто я тебе нравлюсь.

Я тоже встаю. Я не знаю, куда смотреть, или куда деть руки, или что сказать, чтобы разрешить внезапное тяжелое напряжение между нами. Я кладу руки на бедра, думаю, что это выглядит слишком агрессивно, и опускаю их по швам.

– Я не хотела подавать противоречивые сигналы, – говорю я. – Но ты прав.

– Да, я знаю, – спокойно произносит он. – Не надо сейчас ничего решать. Но если захочешь поговорить, ты знаешь, где меня найти.

Он идет к двери и берется за ручку.

– Элайза? – говорит он, обернувшись. – Тебе надо замедлиться. Продышаться. Не спеши. Незачем спешить.

Я пытаюсь выдавить из себя улыбку. Хотела бы я, чтобы надо мной не висел дедлайн – тихий звук тикающих часов заглушает все остальные звуки. Остается только гадать: если бы не было причины завязывать мою личную жизнь аккуратным бантиком к октябрю, запала бы я на Раджа? Если на то пошло, мне бы вообще нужен был Блейк?

– Да, спешить незачем, – тихо говорю я. – Пока.

Он уходит. Щелкает, закрываясь, входная дверь. Я слушаю, как стихают на лестнице его шаги, когда он спускается и выходит из здания. Ушел. Я укладываюсь животом на диван, чувствуя тепло, оставшееся после Раджа, и утыкаюсь лицом в подушку.

Итак, все ясно: я облажалась. Я была права только в одном – все это время я нравилась Раджу. Я не придумывала искрившуюся между нами химию; я не бредила, ловя его ласковые взгляды. Но это не значит, что я имела право целовать его, как только почувствовала себя одинокой, запутавшейся – и как только мне стало удобно. Радж заслуживает большего, чем девушку, которая еще не забыла кого-то другого.

Нечестно целовать Раджа, если я не готова быть рядом с ним, как он все это время был рядом со мной. Нужно сперва разгрести дерьмо в своей жизни, а потом тащить в нее кого-то. Меня страшно мучает то, что мне это не пришло в голову до того, как я попыталась засунуть язык ему в рот.

Отвратительная смесь стыда, унижения и отверженности, которую я ощущаю по поводу Раджа, накладывается на все ту же печаль, вину и панику, которые я ношу с собой с тех пор, как три дня назад рассталась с Блейком. Я чувствую себя остро и безысходно несчастной, и целиком по своей вине, такая я импульсивная идиотка. Я больше не могу подавлять естественную реакцию тела. Я рыдаю огромными слезами в подушку и разрешаю себе плакать до тех пор, пока окончательно не выматываюсь.

Закончив, я вытираю слезы и вытягиваюсь на диване. Может быть, я еще проиграю в уме неудавшийся поцелуй с Раджем, но сперва надо сделать кое-что еще. Я выуживаю телефон из щели между диванными подушками, открываю новое сообщение и набираю имя Блейка.

«Привет. Я знаю, ты на меня сейчас злишься, но, если и когда сможешь, я хотела бы поговорить. У меня к тебе деловое предложение».

Глава 24

В «Старбакс» спустя пять дней я вхожу как будто подступаюсь к раненому пугливому котенку: стараясь не совершать резких движений, которые его испугают. Блейк не ответил на мое первое сообщение, и я подумала, что на второе он тоже может не ответить, но он меня удивил, написав одно слово: «Зачем?» Ушло несколько дней на то, чтобы его убедить. Мы не обменивались сообщениями каждые несколько минут, как раньше, он отвечал всего раз в день. Я не могла понять, то ли ему действительно нужно время, чтобы подумать о моей просьбе, то ли он просто хочет меня наказать, затягивая наш разговор. Как бы то ни было, я заслужила это мучительное ожидание.

Он попросил встретиться с ним в «Старбаксе» в двух кварталах от его дома, несмотря на то, что в округе полно других милых кофеен. «Старбакс» здесь никакой, ни индивидуальности, ни обаяния. Мы могли бы сейчас сидеть в любой точке мира. Если разговор окажется ужасным и запомнится, по крайней мере это не испортит место, где Блейк обычно пьет кофе, инди-кафе у него на углу.