Любовь принцессы - [65]

Те несколько друзей, которые не покинули его в эту минуту, пытались подбодрить его, убеждая воспрянуть духом, собраться и верить, что все еще образуется. И в первую очередь они уговаривали его найти подходящую женщину и жениться. Обзаведясь семьей, он почувствует свою ответственность, обретет цель в жизни. Ведь он любит детей, прекрасно ладит со своими крестниками, и по всему видно, что пора ему заводить своих. Он был бы хорошим отцом. Если он распрощается с холостяцким существованием, жизнь наполнится новым смыслом.

Хорошенько все обдумав, Джеймс решил, что, пожалуй, они правы. Все лучше того отчаяния и ужаса, которые он испытывает теперь, И, возможно, сильные эмоции пробудят его к жизни.

Но вместо того чтобы найти себе милую, скромную, тихую девушку, которая смогла бы утешить его и вернуть ему душевное равновесие, вместо того чтобы попытаться увлечься одной из тех красоток, что вращались в кругу его матери, он отыскал почти точное подобие Дианы. И как Диана в свое время обратила внимание на человека, который более всего напоминал ей Чарльза, так и Джеймс остановил свой выбор на женщине, напоминавшей Диану.

В некотором смысле он верил, что его ждет наказание за роман с Дианой. Где-то глубоко в душе суровые семейные традиции и военное воспитание подсказывали ему, что он поступил дурно. Он должен был отстраниться, нельзя ему было позволить себе приближаться к ней. Но чувства взяли верх над ним, он влюбился и понял, что эта любовь сильнее его. Она одолела его, невзирая на все его благоразумие и опасения.

И вот теперь, словно он был еще недостаточно наказан, он казнил себя сам пренебрежением к своему благополучию. И когда это меньше всего ему было нужно, когда ему не следовало привлекать к себе внимание, у него завязался роман, который не мог не получить самой широкой огласки. Словно он искал самый гибельный путь и, завидев красный свет светофора, изо всех сил нажал на газ.

Он встретил Сэлли Фейбер, жену члена парламента от консервативной партии Дэвида Фейбера, на охоте в Южном Девоншире. Как это было в свое время с Дианой, они ехали рядом верхом и болтали, и Сэлли рассказала ему свою историю. Все в ней было ему знакомо — ее страдания, ее желания. И как ни тяжело было второй раз входить в ту же реку, он хорошо знал здесь все ее изгибы.

Как и Диана, Сэлли томилась в браке без любви. Она уже пять лет была замужем за Дэвидом Фейбером, выпускником Итона, и теперь они почти не общались друг с другом. Они познакомились, когда она училась на секретарских курсах в Оксфорде, а он изучал иностранные языки в университете. Они казались идеальной парой: привлекательная девушка и готовящий себя к политической карьере, подающий большие надежды юноша. Вскоре после рождения их сына Генри очарование рассеялось. Сэлли обнаружила, что Дэвид холоден и упрям. Она была одинока, и роль счастливой супруги, которую она вынуждена была играть, истомила ее.

Это был язык, хорошо понятный Джеймсу. Эти слова он слышал раньше. Он знал, что ему следует делать, как вести себя. Он протянул ей руку, на которую она могла опереться. Он нашел в Сэлли все то, что влекло его к Диане: страдание, беззащитность, печаль и страх. И он снова ощутил себя нужным, в нем снова проснулась мужественность.

Прежде чем он успел осознать происходящее, он уже снова шел по проторенному пути: телефонные звонки, тайные встречи, объятия украдкой и мимолетные ласки, точный расчет и неусыпная бдительность.

Джеймсу пришлось испытать лишь запретную любовь, когда предусмотрительно оставляют незапертыми двери, чтобы вовремя услышать шум возвращающейся машины. Он не знал законов и правил открытой, видимой всем любви, и она пугала его. Ему не приходилось возвращаться домой в качестве законного супруга, все эти годы он вел жизнь одинокого холостяка. Он был лишен возможности делиться с кем-нибудь своими чувствами, открыто проявлять свой восторг, потому что до сих пор ему приходилось говорить вполголоса и всегда владеть собой.

Вообще говоря, Джеймс уже давно разучился выражать свои желания открыто. Он так привык во всем уступать женщинам, боясь причинить им боль малейшим отказом, что уже не думал о себе, не знал, как вести себя с позиции силы. К тридцати пяти годам он не понимал в действительности, чего он хочет, не говоря уж о том, как этого достичь.

Диана подготовила его к тому, чтобы ринуться очертя голову в объятия другой женщины с несчастливой судьбой, находящейся на грани нервного срыва. Джеймс убеждал себя, что после Дианы с тихой, покорной девушкой ему будет скучно — и с этой точки зрения Сэлли была достаточно экзотичной и яркой, — но как знать, быть может, в надежных, благодарных объятиях не столь требовательной женщины, в такой, пусть несколько тусклой, обыденной жизни он мог бы найти успокоение.

Увы, это не его удел. Он мучился в нерешительности. Сколько бы он ни уверял себя и других, что хочет вступить в брак, что именно этого он добивается, но тот факт, что он выбрал связь с замужней женщиной, убедительно свидетельствовал об обратном. Он ничуть не изменился, и брак пугал его. Ему все еще спокойней было в свидетелях, чем под венцом.