Любовь поры кровавых дождей - [236]

Чувство опасности способно рождать мощный прилив сил. Я достал пистолет, взвел курок и зашагал в прежнем направлении, но еще быстрее.

Волки словно поджидали, когда я двинусь с места. Теперь их вой, от которого кровь стыла в жилах, доносился то справа, то слева, то спереди, то сзади.

Я встал как вкопанный и принялся оглядываться по сторонам. Как назло, все деревья казались такими высокими, что взобраться на них не было никакой возможности.

А зловещий вой все приближался. Тогда-то у меня и мелькнула мысль, что я обречен…

Вдруг в темной чащобе различил какие-то красноватые огоньки. Страшная догадка пронзила меня насквозь — это светились их глаза!..

Сам не знаю, как я очутился на обочине, сразу по колено провалившись в сугроб. С отчаянной быстротой я стал рыть в снегу яму. Решил вырыть узкий окоп, со всех сторон оградить его снегом и обороняться от волков, пока хватит пуль… А потом…

Я как сумасшедший выбрасывал из ямы снег и утрамбовывал его вокруг. А вой становился все ближе, все громче, все чаще…

Со страхом прислушиваясь к отвратительному звуку, я болезненно соображал, сколько их может быть, как будто бы это имело значение. При этом я не переставал сооружать свою крепость. Скоро она была готова…

Ужасный вой раздался совсем близко!..

Я поднял пистолет… И тут я уловил какой-то гул, все более явственный. Я навострил уши и различил рокот мотора… И в ту же минуту из-за поворота вынырнули две ярко светящихся фары.

«Машина!» — мелькнуло у меня в голове, и я дважды выстрелил в воздух.

За выстрелом последовал уже знакомый мне вой, но машина приближалась, рокот усиливался, вой прекратился.

Я испугался, что машина может проехать, не заметив меня.

Я выскочил из своего укрытия и выбежал на дорогу как раз в тот момент, когда машина поравнялась со мной.

— Стой! — закричал я во весь голос и еще раз выстрелил.

Машина мгновенно затормозила, и я подбежал к ней. Дверца открылась, две длинные автоматные очереди, пущенные Лизой, вспороли лесную тишину, а в следующий миг спрыгнувший с подножки Жирасов сжимал меня в своих объятьях.

Он был трезв и тяжело дышал. Я никогда не видел его таким взволнованным… Позади него стояла Лиза. Она до самого подбородка запахнула теплую шубку и подняла воротник, но все равно заметно дрожала.

Я понял, что дрожит она не от холода…

— Капитан, — сказала она изменившимся голосом, — слыханное ли дело такое легкомыслие, такая глупость, такое… — ей не хватало слов, — …человек в здравом уме не мог на это решиться!

Я думал, что взволнованная Лиза еще долго будет выговаривать, но она как-то сразу прекратила свои упреки и неожиданно гнев сменила на милость.

— Но вы, наверно, закоченели, — женщина заботливо подняла мне воротник полушубка, — садитесь в кабину, погрейтесь немного. Я побуду в кузове, я тепло одета, не замерзну…

Не дожидаясь ответа, Лиза взобралась по железной лесенке, прикрепленной к заднему борту грузовика.

Я как-то сразу забыл про волков, про лес и про все обиды. Хотелось обнять своих спасителей, поблагодарить их, но проклятая застенчивость или сдержанность остановила меня. Я стоял как столб… Кажется, Жирасов догадался, какие чувства меня обуревают.

Как только мы остались вдвоем, он, по-мужски похлопав меня по спине, крепко обнял и сильно встряхнул, при этом он как-то странно засмеялся.

Некоторое время мы ехали молча. Видимо, каждый думал о своем. Лиза тоже затихла в кузове. А меня все не отпускало давешнее напряжение. Я пристально вглядывался в лес, но волков нигде не было. Их напугали шум мотора, стрельба и свет.

— Помоги-ка мне замаскировать фары, — сказал Жирасов.

Я только сейчас понял всю смелость его поступка. Чтобы лучше видеть дорогу и быстрее ехать, он снял с фар светомаскировку. За это можно было поплатиться жизнью, потому что самолеты врага охотились за такими рисковыми водителями.

Когда мы замаскировали фары, сразу стало темно: тусклый свет едва освещал дорогу перед самыми колесами.

— Теперь покурим — и айда! — сказал Жирасов, сворачивая самокрутку.

Я тоже достал кисет.

— Берегись, волки! — раздался отчаянный крик Лизы, и сразу вслед за этим застрочил ее автомат.

Я обернулся и оторопел: прямо на нас неслась огромная стая волков. Увязая в глубоком снегу, они двигались скачками. И при каждом прыжке круто выгибали спины, как лошади, берущие препятствие.

Жирасов схватил меня за руку и силой втащил в кабину. Едва мы упали на сиденье, как он рванул машину вперед.

Я прильнул к окну.

Нам наперерез спешила вторая стая. Впереди бежал огромный волк, должно быть вожак. Он выскочил на дорогу как раз в то мгновение, когда мы пронеслись мимо, и с перепугу осел на задние лапы. Я успел его хорошо рассмотреть: он вытянул шею и угрожающе оскалил клыки.

Было ясно, что к окружившим меня волкам прибавились новые стаи, и, если бы вовремя не появился Жирасов, была бы мне крышка… Когда мы прикрыли фары, осмелевшие волки пошли в наступление, но поздно: наша машина уже мчалась к Хвойной.

— Если бы вы опоздали, от меня бы и костей не осталось! — проговорил я.

— Скажи спасибо Лизе, — отозвался припавший к рулю Жирасов. — Она растолкала меня… Он, говорит, пошел в Хвойную пешком, его волки разорвут. Она очень волновалась… торопила меня… Еще хорошо, у хозяйки горячая вода оказалась в печке, для мытья посуды. Без горячей воды в такой мороз машину не завести. Но как видишь, мы вовремя успели, оказывается, Лиза не напрасно тревожилась… видимо, чувствовала беду.