Любовь под снегом - [80]

– Да, блин, чудо, – бормотала Марина, уже сидя за рабочим столом и тупо уставившись в одну точку.

– Привет! – сходу поздоровалась Катя и швырнула сумку на гостевой диванчик, да так сильно, что та распахнулась и явила миру пару тюбиков помады, тут же скатившихся с покатого сидения на пол. Пластик звонко щелкнул и лопнул.

– Ой, разбился, – встрепенулась Маришка.

– Моя жизнь разбилась к чертям похлеще этой помады! Только добилась повышения, карьера, считай, в кармане была, – Катя зло топнула ногой и раскрошила пластиковый колпачок окончательно.

– Что случилось?

– Что, что? Беременна я! – выпалила Катя и разрыдалась, неизящно упав на тот же диванчик.

Марина задохнулась от боли, от ярости, от несправедливости! Как наяву она помнила тот разговор в гостинице, где Александр признался, что спал с Катей. Точнее, не стал опровергать. Горячие слезы прочертили дорожки на побледневших щеках, собрались на подбородке и тяжелыми каплями принялись падать, разбиваясь о поверхность стола веером брызг.

Голова стала пустой и звонкой. Ничего не соображая, Марина встала, прошла к шкафу, надела верхнюю одежду и вышла за дверь. Рыдающая Катя не сразу заметила отсутствие коллеги, а когда очнулась, увидела, как много прошло времени, подскочила, испугавшись.

«Черт! Черт! Черт! – думала она, стирая салфетками потекший макияж. – Саша меня убьет. Небось, доложили кумушки! Вот же ж сучки крашенные! Бедная девочка! Я тоже хороша, могла бы и добавить, что от парня своего. Ай!»

Так быстро рассказывать о своем положении руководству Катя не планировала, но ситуация сложилась не лучшим образом, и девушка решила признаться. Марина ушла без сумки и телефона, времени прошло почти два часа, и секретарь разволновалась, привела себя в порядок и пошла «на ковер» к Денису Александровичу.

Денис со службой безопасности сбились с ног в поисках. Точно смогли проследить только путь до автобусной остановки. Звонки родственникам и друзьям ничего не дали. Девушка как сквозь землю провалилась. Без кошелька и телефона.

Пока медленно седеющий Денис разыскивал ее по всем заведениям города лично, Марина бездумно каталась на автобусе. Она и сама не помнила, как в нем оказалась. За окном проплывали дома, деревья, ходили люди, ездили машины, но ничего не привлекало внимания, не выводило из странного безучастного состояния.

– Девушка, конечная, – в который раз прокричал водитель и Марина перевела расфокусированный взгляд из-за окна на мужчину. Машинально встала, нащупала мелочь в кармане, ссыпала без счета звонкие монетки в пластиковую баночку у входа, спустилась по ступенькам и пошла вперед.

Она просто гуляла. Шла вдоль дороги, не обращая ни на кого внимание, не думая ни о чем. Не заметила, как прошла дом родителей, родной университет, дом, в котором жила с Александром. Не заметила здание железнодорожного вокзала, которым всегда любовалась. Проскочила дом с головой быка в Трудовом переулке, не разглядывая, как обычно. И даже наряженная к Новому году площадь, правда уже без елки в центре города не привлекла ее внимание.

Мерный звук шагов успокаивал девушку, вводил в состояние транса и она просто шла вперед. На нос упала снежинка. Марина подняла голову, посмотрела на низко висящее одеяло из серых туч. Начинался снегопад. Как тогда, в Китае.

Слезы пришли внезапно: хлынули бурным потоком, размывая косметику, очищая душу. Марина зашла во дворик какого-то дома, села на качели и прикрыла глаза руками. Ее трясло. От рыданий, от обиды, от сдерживаемых ранее эмоций. Не хватало воздуха – нос был забит и бесконечно хлюпал.

После слез немного полегчало, но сил не осталось. Маришка огляделась по сторонам, но где оказалась, понять не смогла. Пошла на шум дороги.

– О, Гайдамак, – облегченно выдохнула девушка, увидев знакомые ориентиры.

Денег в карманах не оказалось, телефон, по всей видимости, остался на работе. Зато Настя жила недалеко, и у Марины даже мысли не возникло пойти куда-нибудь в другое место.

Через полчаса лягушка-путешественница сидела в комнате подруги, пила душистый черный чай с малиновым вареньем и ела бутерброд с домашней бужениной.

– Марина, – качала головой Анастасия, – ну ты, блин, даешь! Честное слово, у меня иногда ощущение, что я – молодая мать, а ты моя непутевая дочь. Какого хрена ты поперлась рыдать на улицу? Хватит думать задницей! Включай, твою мать, мозги! А о ребенке ты подумала? О своем ребенке! Тебе, между прочим, вредно волноваться. У меня просто нет слов!

Маришка сидела, понурив голову, и слушала в высшей степени эмоциональную речь подруги. Слов у нее было на целую «войну и мир». Настя талдычила, какая она безответственная, импульсивная балда, без царя в голове, и Марина соглашалась. Выяснилось, что Насте звонили полдня и родители Марины, и Денис, и еще какой-то мужчина.

Сейчас, в уютном тепле знакомой обстановки, в присутствии дорогого и близкого человека, она поняла, как опрометчиво поступила. Но маховика времени, чтобы все исправить, к сожалению, не было.

– А если кто-нибудь с работы позвонил Саше? Вряд ли же скрыли, – восклицала Настя. – Ты о нем подумала?

– О, нет!

– О, да! – передразнила Настя и всучила свой телефон безответственной балде. – На, звони! И извинись! Даже если эта Катя беременна от него, в чем я лично сомневаюсь, это было