Любовь по-санкюлотски - [111]
Людовик XVI сделал несколько попыток провести реформы, которые потерпели неудачу. И наконец, решился собрать Генеральные штаты — сословно-представительский орган, не собиравшийся более полутора веков. Согласно традиции в этом органе были представлены три сословия. Королю пришлось согласиться на выборы представителей от сословий и даровать третьему сословию столько же мест, сколько имели первые два.
Именно с этими Генеральными штатами, собравшимися в Версале в мае 1789 года, и связаны основные события начала революции. Представители третьего сословия сразу же потребовали провести поименное голосование, затем они объявили себя Национальным собранием. Попытка короля и его сторонников «навести порядок» привела к восстанию в Париже и захвату Бастилии — главной политической тюрьмы. Это событие, происшедшее 14 июля 1789 г., считается началом революции, в которой главной движущей силой стали крестьяне, поджигавшие феодальные замки и монастыри, а также неимущие горожане, так называемые санкюлоты, заставившие признать Национальное собрание.
Национальное собрание провозгласило себя Учредительным собранием, поскольку своей главной задачей поставило разработку Конституции страны. К депутатам третьего сословия постепенно примкнуло большинство депутатов духовенства и дворянства. 26 августа 1789 г. Учредительное собрание приняло первый конституционный документ — «Декларацию прав человека и гражданина».
Французская революция развивалась согласно своей внутренней логике. На первоначальном этапе (до 14 июля 1789 г.) все политические силы, боровшиеся против абсолютизма, выступали сообща. Но затем ведущей силой Учредительного собрания и самой революции станут так называемые конституционалисты. Наиболее видными представителями конституционалистов были граф Мирабо (1749–1791) и маркиз Лафайет (1757–1834). Деятели этой группировки стремились к скорейшему компромиссному завершению революции и мирному разрешению конфликта между феодалами и третьим сословием. Они выступали за конституцию, которая сохранила бы ограниченную королевскую власть.
Потрясения 1789–1791 гг. привели к, казалось бы, полному достижению целей конституционалистов. Но события 10 августа 1792 г., когда восставший Париж (санкюлоты) штурмом овладел королевским дворцом Тюильри, показали иллюзорность мечты о конце революции.
После событий августа 1792 г., свергнувших королевскую власть и приведших к установлению республики, конституционалисты были оттеснены новой политической группировкой, которая получила название жирондистов, поскольку многие из ее лидеров были депутатами от департамента Жиронда. К числу лидеров жирондистов относились Ж.-П. Бриссо, супруги Ролан. Эта партия представляла в основном наиболее решительные буржуазные круги французской провинции. Она выступала за республику, свободу торговли и охрану государством частной собственности. Получив власть и добившись своего, она посчитала революцию законченной и выступала за наведение порядка, стремясь остановить разогнавшийся локомотив революции. Но ей не суждено было это сделать — ведь французские крестьяне земли так и не получили, а санкюлоты городов стали еще больше страдать от дороговизны и разгула спекуляции.
В этих условиях стало вполне логичным усиление группировки якобинцев, получивших название от монастыря Св. Якова, где проходили заседания их клуба. 2 июня 1793 г. жирондисты были лишены власти в результате очередного восстания парижской бедноты. Революция достигла своей вершины — недаром во французской истории этот год называют просто девяносто третьим годом. Партия якобинцев представлена М. Робеспьером, Ж.-П. Маратом, Ж.-Ж. Дантоном, К. Демуленом.
Якобинцы выполнили основные требования народных масс, приведших их к власти. Провели широкую и выгодную распродажу земель крестьянам, ввели ограничения на рост цен в городах, повели борьбу со спекуляцией. Но такая политика не могла не вызвать отчаянного сопротивления тех классов, за счет которых проводились столь радикальные меры. В дополнение к внутренней смуте на революционную Францию обрушилась коалиция европейских держав, шокированных, ко всему прочему, судом и казнью Людовика XVI, его супруги и многих представителей аристократии.
Кровавая спираль революции набирала обороты. Якобинцы создали совершенный карательный механизм, который не щадил никого, кто оказывал сопротивление их политике. Якобинский террор с конца 1793-го по начало 1794 г. приобрел непомерные масштабы, не оправданные здравым смыслом. В конце концов якобинцами оказались недовольны те силы, на которые они опирались. Именно эти обстоятельства стали базой событий «термидора» (июля) 1794 г. В результате переворота якобинцы были свергнуты, а их руководители казнены на той же самой гильотине, которая отрубила головы многим аристократам и спекулянтам. Начался новый террор по всей стране — на этот раз против якобинцев.
В результате термидорианского переворота в стране был установлен режим Директории (с 1795 г. страной правили 5 директоров). Директория выражала интересы крупных спекулянтов и банкиров, не только выживших, но и сумевших нажиться за время якобинской диктатуры. Этот режим стремился опираться на широкие слои новых собственников, на многих из тех, кто еще недавно поддерживал якобинцев и проводил политику массового террора. Среди деятелей времен термидора и Директории на первом месте стоит П. Баррас. Это был настоящий термидорианец — беспринципный, жестокий, один из самых кровавых комиссаров времен якобинской диктатуры.
Государственный переворот, великие сражения, головокружительный подъем на вершину власти, честолюбивые планы завоевателя половины мира и многочисленные романтические любовные связи с известнейшими красавицами — такова удивительная судьба императора Бонапарта. Какую же роль сыграла в его жизни самая известная из всех женщин — Жозефина, его жена? Для широкого круга читателей.
Падение монархии, говоря словами социолога Андре Ривуара, имело сексуальные причины. Если бы Людовик XV не был распутником, а Людовик XVI — почти импотентом, революция могла бы никогда не совершиться. Оргии одного и целомудрие другого способствовали окончательному падению престижа королевской власти.Итак, французская революция, как и большинство великих событий истории, имела сексуальные корни… Женщины, при чьем содействии устанавливалась во Франции монархия (автор старался показать это в предыдущих томах серии), в конечном итоге стали причиной ее разрушения…Да это и неудивительно: в стране, где уважение к хронологии заставляет ее жителей быть, прежде всего, галлами, а потом уже французами, дамы оказывают значительное влияние на политику.
С 1660-х годов маленький, окруженный лесами охотничий замок волей Людовика XIV превратился в величественный дворец, обрамленный грандиозным парком. Среди лужаек и рощ Версальского парка, там, где распускались водяными цветами многочисленные фонтаны, Король-Солнце гулял с дамами своего сердца. Сколько их было? Какая разница… Каждая из них была единственной и неповторимой для короля, и Версаль существовал только для нее и для него…О галантной любви Короля-Солнца и любовных интригах Версаля рассказывается в этой книге.
С незапамятных времен известно, что миром правит любовь. Французский писатель и историк Ги Бретон решил доказать, что ради коротенького «да» любимой женщины государственные мужи объявляли войны, запрещали религии, принимали абсурдные законы, то есть вершили историю под влиянием страсти к даме сердца. Такой взгляд на историю спорный, но удивительно увлекательный.
«Мужчину создает женщина, она же его губит» — гласит старинная корсиканская пословица. Судьба Наполеона I как нельзя лучше подтверждает эту народную мудрость. Достигнув благодаря Дезире Клари и Жозефине головокружительных высот, он связал свою судьбу с Марией-Луизой, был низложен и бесславно окончил свои дни в ссылке. В зените славы он расстался ради ненавидевшей его принцессы из рода Габсбургов, с той, которую с благоговейным трепетом называл своим «добрым ангелом». Став марионеткой в опытных руках молодой чувственной женщины, сумевшей сделать супружеское ложе местом самых упоительных и сладостных сражений, он за четыре года потерял империю, на созидание и упрочение которой ушло пятнадцать лет его жизни.
С незапамятных времен известно, что миром правит любовь. Французский писатель и историк Ги Бретон решил доказать, что ради коротенького «да» любимой женщины государственные мужи объявляли войны, запрещали религии, принимали абсурдные законы, то есть вершили историю под влиянием страсти к даме сердца. Такой взгляд на историю спорный, но удивительно увлекательный.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
Сюжет шестого тома серии «Истории любви в истории Франции» разворачивается на фоне Великой французской Революции и последовавших за ней перемен в жизни Франции. Потрясения, опрокинувшие за несколько месяцев монархию, просуществовавшую тринадцать веков, и изменившие лицо Франции, стали следствием сложнейших и запутаннейших любовных интриг, в которых все переплетается удивительным образом. Это лишь еще одно доказательство того, что любовь — чью роль «серьезные» историки упорно отрицают, — движитель всех великих мировых событий.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Второй том «Историй» целиком посвящен последним Валуа, от Людовика XI до Генриха III.Как известно, представители второй ветви этой династии славились неутомимостью в альковных играх, любовь в их жизни занимала огромное место, и вряд ли будет преувеличением утверждать, что именно в постели они проявляли наибольшую активность.Радость жизни толкала их время от времени на совершение поступков, которые могут покоробить современное целомудрие. А в те времена это никого не шокировало. Как справедливо заметил некий автор, живший в XVI веке, «эта эпоха не отличалась показной добродетелью…».
В одном из своих персидских писем Монтескье писал:«…Когда я приехал во Францию, покойным королем полновластно управляли женщины, а между тем, если принять во внимание его возраст, я думаю, что он нуждался в них меньше всех других монархов в мире... В Персии жалуются на то, что государством управляют две-три женщины. Гораздо хуже обстоит дело во Франции, где управляют женщины вообще и где они не только присваивают себе целиком всю власть, но и делят се между собою по частям.»Ради коротенького «да» любимой женщины государственные мужи объявляли войны, запрещали религии, принимали абсурдные законы, то есть вершили историю под влиянием страсти к даме сердца.