Любовь плохой женщины - [140]
— Я бы сказала, что чудовище со дна морского съело что-то, отчего ему стало плохо, и его стошнило в нашу кастрюлю.
— Вообще-то это соус чили, — раскрыла секрет Элли и, чтобы соус уж наверняка сорвал головы ее гостей с плеч, ввалила в кастрюлю еще одну ложку красного порошка.
— С мясом?
— Точно.
— А что я буду есть?
— Милая моя, хватит уже капризничать.
— Я не капризничаю. Я — вегетарианка. И это не каприз, а принципиальная позиция.
— А из чего, ты думаешь, сделаны твои сапоги?
— Уффф. Да знаю я, что они из кожи. Но я ведь не вчера пошла и купила их, я ношу их уже тысячу лет, — запротестовала Джуин, имеющая юношескую склонность к гиперболе. — Не могу же я выбросить все свои старые вещи, тем более что на новые у меня нет денег. А если бы и были, какой в этом смысл?
— Это был бы красивый жест.
— Бессмысленный.
— Значит, твоя новая пара обуви, когда ты соберешься купить ее, будет из пластика? Или ты предпочтешь веревочные сандалии? Или вязаные тапочки? Или побалуешь себя парой деревянных башмаков?
— Парусиновые туфли, — твердо сказала Джуин. — Так что же я буду есть сегодня вечером, пока вы, плотоядные, будете поедать чили?
— Можешь поесть хлеба с сыром. Какой-нибудь салат. Я не могу угождать всем твоим причудам, особенно когда мне надо накормить двенадцать голодных ртов.
— Я говорила тебе, что это не причуда. Это решение, принятое на основании моих убеждений. Может, хотя бы испечешь картошки?
— О, мой бедный, изголодавшийся ребенок, конечно, я приготовлю все, что ты захочешь, в пределах разумного, разумеется. — Элли запахнула поплотнее красное шелковое кимоно, обхватила себя руками и подняла глаза к небу, словно призывая его в свидетели: — Когда я тебе хоть в чем-нибудь отказывала?
Она только что вышла из ванны, ароматная, раскрасневшаяся; ее голову тюрбаном венчало полотенце, открывая большое лицо. Наверху, на ее кровати лежало платье — кукольный наряд из коричневого шелка с пеной кремовых кружев на лифе. («Ты что, собираешься выступать в роли капуччино?» — съязвила Джуин, на что Элли не обратила ни малейшего внимания. Она увидела это платье в магазине и просто влюбилась в него).
— Не понимаю, ради чего ты устраиваешь это нелепое представление, — говорила раздраженная Джуин. — Какая бредовая идея. Это будет ужасно. И не думай, что я не знаю, зачем ты все это делаешь.
— Что делаю? Несу мир и свет? Лью масло на бушующий океан? Раздаю оливковые ветви направо, налево и посередине? Это у меня в характере, милая моя. Как мост через бурные воды ляжет сегодня вечером старушка Элли.
— Лично я считаю, что для тебя это все — игра. Ты специально сталкиваешь их вместе. — Джуин, поставив руки на узкие бедра (которым Элли определенно завидовала), прислонилась к холодильнику и нахмурилась. — Ты обожаешь манипулировать людьми, так ведь?
— Ну, разумеется. — Элли не собиралась этого отрицать. Именно ее умелое манипулирование удалило эту бестолковую Дон из «Глоуб Тауэр». Счастье Элли могло бы быть полнее, если бы охрана вышвырнула Дон за дверь, как котенка. А так Дон просто уволилась. Она напоследок распространила сплетню, будто ею интересуется «Санди Таймс» (был упомянут раздел «Стиль»), и исчезла. Ну и ладно, зато «На острие» снова безраздельно принадлежало Элли. — Однако на сегодняшнее мероприятие меня подвигли высшие мотивы, — настаивала она. — Я устала от всех этих интриг. Мне до смерти надоело все время помнить, при ком чьи имена можно упоминать и кто с кем не разговаривает. Наступающий год мы начнем с чистого листа. Не будет ли нам всем от этого легче?
— Не уверена, — ответила Джуин, которую буквально мутило при мысли о том, что сегодня она увидит Алекса вместе с Наоми. — Для Кейт это будет тяжким испытанием.
— Для Кейт это будет полезно. Она страшно скучает по Алексу. Если бы она не была так упряма, то уже давно свыклась бы с мыслью о его романе. И то же самое касается тебя. Прими существующее положение вещей и двигайся дальше.
— А причем здесь я? Почему меня это касается? — Желая продемонстрировать свое полнейшее равнодушие к данному вопросу, Джуин высунула язык и попыталась дотянуться им до кончика носа, скосив при этом глаза.
— Ты хочешь сказать, что тебя это не волнует? Ни капельки-капелюшечки? И что ты спокойно относишься к роману Алекса и Наоми?
— Я думаю, что это… — начала Джуин, но была избавлена от продолжения появлением Маффи. Он влетел в кухню, ухмыляясь, и в пасти его болталась одна из плетеных сандалий Элли. С пронзительным воплем Элли бросилась к Маффи, раздался звук рвущейся материи, и на дверной ручке повис рукав красного шелкового кимоно.
— Черт, черт, трижды черт, — разразилась проклятиями Элли и помчалась в спальню. — Завтра же эта собака отправится к ветеринару. На усыпление.
Джуин вздохнула, пожала плечами, дотянулась до стакана Элли и сделала большой глоток. Вечерок будет не из легких.
Кейт никогда не любила платья. Проблема была не столько физической — хотя она действительно обладала даром выбирать такие ткани, которые собирались складками в паху, когда она садилась, и задирались на ее коротких бедрах, когда она вставала, — сколько психологической: в платье Кейт чувствовала себя неуютно.
В поездку Илью втравила подружка Магда. Самому-то ему и на пляже было неплохо. Но Магде вынь да положь однодневный круиз с Кипра в Израиль… Так Илья очутился в Иерусалиме – городе, где встречаются мировые религии и еще с полусотни различных верований, где с приходом нового тысячелетия в воздухе носится какое-то странное нетерпеливое ожидание… Что-то непостижимое вдруг случилось с обычным московским разгильдяем. Ему кажется, что он заблудился во времени и пространстве, в странном невозможном мире. Его настоящий мир где-то рядом, стоит только протянуть к нему руку.
Жизнь человека полна случайностей, способных погубить его или наделить счастьем. Такая случайность произошла с героиней романа английской писательницы — Хэлен, скромной служащей одного из лондонских офисов. В ее спокойную, размеренную жизнь врывается страсть, заставившая девушку испытать горе и радость, блаженство и депрессию. С самого начала ее преследует цепь досадных недоразумений, но она в своем стремлении отстоять любовь преодолевает все препятствия.
Кимберли Ньюмен не скрывала неприязни к своему боссу Джейсону Брессингему. Неисправимый ловелас, он принадлежал к числу тех мужчин, которых она избегала. Они постоянно ссорились и пререкались, но вскоре выяснилось, что их бесконечные стычки — лишь попытка скрыть от себя и от окружающих то, что их как магнитом тянет друг к другу. Однажды пелена спала с их глаз, и они оказались перед лицом беспощадной правды. Кимберли и Джейсон сопротивлялись новому для обоих чувству, не желая мириться с реальностью. Но джинн уже был выпущен из бутылки…
Она была юна, наивна и влюблена. Ее избранник отвечал ей взаимностью. Но будто бы весь мир воспротивился соединению двух сердец: молодым людям пришлось расстаться. Каждый из них создал свою семью, однако где-то в глубине души сохранилась верность первому юношескому чувству и все еще теплилась надежда.
В ваших руках легкий и немного серьезный, остроумный и чуть грустный роман о женщине «слегка за тридцать». О ее больших победах и маленьких поражениях. О любви. И жизни…
Серена уже много лет любит Дэвида, да и он отвечает ей взаимностью. Но они принадлежат к разным слоям общества. Именно поэтому девушка уверена, что у их любви нет будущего.Как Дэвиду убедить ее в обратном?
Эпический роман о трех поколениях эмигрантов переносит нас из дореволюционной России в истерзанную войной Англию, а оттуда — в тропические леса Австралии.* * *Нарядный, словно ларец тончайшей работы, дом; сказочный сад, написанный на стене; ангел в листьях пальмы — вот лишь некоторые из чудес русской помещичьей усадьбы, где растет Нина Карсавина с чудаком отцом, красавицей матерью, старшей сестрой Катей и экономкой Дарьей, которая знакомит ее с русскими народными сказками и традициями.Но когда мать умирает, а отец постепенно теряет рассудок от горя, Нина принимает нелегкое решение навсегда покинуть родину.Накануне Первой мировой войны девушка попадает в Англию, где ей предстоит освоиться в совершенно новой для нее жизни.Русская революция и две мировые войны разбросают Карсавиных по всему свету.И лишь когда Нинина внучка, художница Джулия, принимается за поиск собственных корней, трагическая история семьи наконец складывается в единое целое…
Со дня свадьбы миновало три года, и Рози начинает казаться, что «уютные отношения» – это совсем не то, о чем она мечтала. Ей никогда не хотелось проводить вечера за игрой в бридж, и хорошо бы хоть изредка почувствовать себя привлекательной… Пора возвращаться к нормальной жизни.
Все рассказы Марии Садловской – о настоящем, пусть и непримечательном для постороннего взгляда счастье.Аню растила бабушка, и главным сокровищем девочки была старая тряпичная кукла Манька. Но мама, заехавшая навестить дочку где-то между поисками личного счастья, выбросила Маньку, заменив ее на «приличную куклу». Вот только девочку эта замена вовсе не обрадовала…Другая героиня – Галина, живущая очень трудно, в одиночку воспитывающая сына-инвалида, пожалела замерзающего на улице безнадежного пьяницу, не догадываясь, что отогрела таким образом сразу три сердца…Все это простые человеческие истории, но каждая из них – по-настоящему живая и трогательная.
Отец покинул Надю, когда она была еще ребенком, и больше не интересовался ее судьбой. Взрослея, девочка читала о нем в газетах и завидовала второй, признанной дочери. В дом Вихрякова Наденька пришла с ложью на устах и желанием отомстить любой ценой. Кто же знал, что обитающие в нем люди полностью изменят жизнь девушки?..