Любовь плохой женщины - [137]

— У вас есть бутерброды с сальмонеллой и огурцами? — поинтересовалась она у парня в белом халате, который уже привык к резкости этой ужасной женщины и не снизошел до ответа, лишь холодно взглянул на нее. А вот это досадно, потому что сама Элли была неравнодушна к такому типу мужчин (было в нем что-то латиноамериканское). Ей нравился его капризный рот, темные глаза; и она очень понимала его очевидное желание быть где угодно, только не здесь.

Элли покопалась в бутербродах, завернутых в полиэтиленовую пленку, не нашла ничего себе по вкусу и с недовольным лицом остановила свой выбор на сандвиче с яйцом и кресс-салатом. Протянув продавцу двадцатифунтовую банкноту, она дожидалась сдачи, упрямо не сходя с места и загораживая прилавок всей очереди, которая бубнила и ерзала у нее за спиной. Сегодня Элли была более сварливой, чем обычно, из-за предменструального синдрома. Им же объяснялась и ее тяга к сладкому: именно поэтому она сегодня утром, будучи у Кейт, затолкала в себя два пончика и плюшку.

Как заметила Элли, многие женщины (взять, к примеру, Кейт) были убеждены, что в эту пору месяца с ними что-то серьезно не в порядке. Они покупались на доводы мужской пропаганды, всегда во всем обвинявшей их, которая утверждала, что их гнев и горечь были иррациональны и вызваны исключительно гормонами. Эти женщины даже извинялись за свое поведение, пристыженные и удивленные своей склонностью к буйству.

Однако Элли совершенно иначе смотрела на приближающиеся месячные. Большую часть лунного месяца мир окутывала все смягчающая и все преображающая дымка. Но через каждые двадцать восемь суток наступали два-три дня, когда эта дымка исчезала и можно было увидеть все в истинном свете. Разумеется, Элли возмущалась открывающейся ее взору несправедливостью.

Она читала, что предменструальная депрессия была болезнью потери. Потери интереса, энтузиазма, энергии, адекватности, концентрации, самоконтроля… Но для нее это означало лишь потерю иллюзии и потерю заторможенности. И разве удивительно, что половина всех попыток самоубийства женщин были совершены непосредственно перед месячными? Или что для этой фазы характерны раздражительность и агрессивность? И было это не следствием некоей судороги в организме, как было общепринято считать, а реакцией на грубую реальность, осознанную на краткое время, но остро.

А вот Элли радовалась наступлению менструации, оживлявшей ее. Она рассматривала это как большое событие и не считала неуместным похвастаться им перед окружающими. Никогда не ощущала она себя более женственной, более сильной, более энергичной, чем когда доставала упаковку тампонов. Регулярность ее цикла была источником гордости для Элли. «По мне можно проверять часы», — любила она говорить Джуин.

Свои же часы она предпочитала проверять по телефонной службе точного времени и терпеть не могла, когда часы отставали или спешили хотя бы на секунду. Известная своей непунктуальностью, Элли тщательнейшим образом отмеряла свои опоздания. Сейчас она набрала номер службы точного времени из чистой зловредности, ради удовольствия потратить деньги компании. Автоответчик сообщил ей, что служба спонсируется производителем часов «Аккурист» (сюрреалистичная концепция: что станет со временем без субсидий?) и что времени было тринадцать часов тридцать шесть минут сорок секунд. Бип-бип-бип.

Можно было бы слетать в паб или в винный бар, чтобы немного взбодриться. В этот час Элли наверняка встретит там несколько завсегдатаев. Однако еще одним симптомом приближающейся менструации было быстрое опьянение: алкоголь сразу ударял в голову, вместо того чтобы разойтись по телу хорошим настроением.

В другое время Элли не остановили бы подобные соображения. Наиболее боевые из старожилов «Глоуба» до сих пор любили вспоминать о том, как мисс Шарп стояла, покачиваясь на столике в одной из таверн на Флит-стрит, размахивала пустой бутылью из-под вина и громко вопрошала: «А не воспользоваться ли нам тем, что осталось?» Но сегодня Элли требовалась ясная голова, потому что ей надо было решить важные задачи. Поговорить с серьезными людьми. Разделаться с врагами.

Если откинуться на спинку кресла и оглянуться, то можно было охватить взглядом все пространство офиса, разделенного перегородками на рабочие места. Сидящие на зарплате мученики горбились перед дисплеями в беспощадном свете флуоресцентных ламп. В дальнем конце располагались двери, за которыми целыми днями распоряжались руководители.

Минут шестьдесят назад одна из них открылась, выпустив Гаса Маклина. Элли, плохо видящая даже в контактных линзах, тем не менее разглядела, как бежевая рука поднялась к бежевому лицу, и узнала характерную сутулость Маклина, когда тот, наклонив голову, направился к лифту.

Владелец «Глоуба» недавно обрел второе рождение. Он чудесным образом умудрился найти Бога, хотя по-прежнему не покладая рук служил Мамону[62]. Сотрудники газеты практически не видели его и считали трудоголиком и педантом. Был Гас Маклин суперсознательным или нет, неизвестно, но, будучи лицом, приближенным к владельцу, он отлично умел таковым казаться. И поэтому часовой перерыв на обед длился ровно час.