Любовь пиратки Карибского моря - [45]

— Понимаю, в это трудно поверить, — вновь заговорила девушка. — Вы ведь наверняка многое слышали о тамплиерах[24]?

— Слышал, конечно, — Робертс со все большим интересом смотрел на незнакомку. — Вроде был такой рыцарский орден, возникший на Святой Земле, когда ее завоевали рыцари Креста. Тамплиеры за считаные годы стали необычайно богаты, скупили чуть не четверть земель по всей Европе, поэтому вскоре пошла молва, что дело нечисто и они занимаются колдовством. Один из французских королей, может, поверив в их вину, а может, просто позарившись на такие богатства, предал магистров ордена и его братьев суду, всех отправил на костер, а то, что удалось конфисковать, конфисковал. Только вот говорят, опять же говорят, что основные свои сокровища рыцари-храмовники сумели увезти из Франции. Я слыхал, это были несколько здоровенных кораблей, битком набитых золотом. И никто не знает, куда это все увезли.

— Я знаю, — проговорила Аделаида, и голос ее прозвучал при этом так буднично, словно она сообщила, где лежит какая-то ничего не значащая безделушка.

— Вы? Вы знаете, куда тамплиеры вывезли и где спрятали свой бесценный клад?!

Робертс поймал себя на том, что его голос при этом слегка дрогнул. Как ни внушал он себе всю жизнь, что презирает золото, презирает богатства, что они нужны ему лишь для того, чтобы ни от кого не зависеть и всем показывать свою щедрость и расточительность, как ни был он в этом уверен, но когда речь зашла о ТАКИХ сокровищах, и его душа взволновалась от одной мысли о них. Выходит, можно быть сильным только до определенного предела? И всегда найдется то, что обнажит твою слабость? Невесело!

Между тем ему почему-то и в голову не пришло, что Аделаида де Моле лжет. Было в ней нечто такое, отчего каждое ее слово обретало особое значение. Правда, спустя минуту Бартоломью все же опомнился.

— Простите, леди Аделаида, но то, что вы говорите, звучит слишком невероятно! Если бы иметь подтверждение ваших слов.

— Подтверждение? — она пожала плечами. — Ну, что же… Давайте-ка сядем, капитан. Сядем и, если вам угодно, выпьем по бокалу вина за наше с вами знакомство и возможное совместное дело.

Он хотел было сказать то, что в таких случаях говорил всем. Сказать, что не пьет. Однако почему-то сказал совершенно другое:

— Если дело того стоит, то отчего же не выпить? Ну, а знакомство я уже считаю большой удачей. Кстати, Удача — это мое прозвище, леди Аделаида.

— А я и это знаю, — проговорила она, жестом указывая ему на кресло и опускаясь в другое с графином почти черного вина и двумя бокалами в руках. — Я узнала о вас очень многое, капитан Робертс, прежде чем решилась с вами связаться. Вы же понимаете, что за жизнь человека, знающего путь к такому сокровищу, нельзя дать и медной монеты. Поэтому мне нужен человек, который не зависел бы ни от каких властей, по возможности никого не боялся, не был помешан на деньгах, но любил деньги ради одной только независимости и который был бы честен. Таких людей почти не существует. Но, прослышав про вас и собрав о вас все сведения, какие только могла добыть, я решила, что именно вы могли бы вместе со мной отыскать клад тамплиеров. Мы бы разделили все поровну, и тогда у каждого из нас окажется столько золота и драгоценностей, что позавидовал бы сам капитан Морган, если только правду рассказывают о его богатствах.

— Дьявол меня забери! — воскликнул, не удержавшись, Бартоломью. — Вы искушаете так мастерски, что, кажется, никакой святой не устоял бы. А я всего-навсего пират.

— Вы — капитан Удача. — Аделаида протянула ему бокал и поднесла к губам свой. — А между прочим, я даже не спросила, верите вы или нет, что богатства ордена были добыты в основном с помощью колдовства?

— А вот в этом я ничегошеньки не смыслю! — искренне ответил Бартоломью. — С одной стороны, я не любитель верить в чертовщину, ну а с другой — трудно поверить, что можно было стать богаче всех королей Европы, вместе взятых, за несколько десятков лет и притом честным путем! Я сам — разбойник и грабитель и хорошо знаю, как можно добыть большие деньги.

— Вы правы! — казалось, в голосе Аделаиды де Моле прозвучало облегчение. — В таком случае вас не должно шокировать то, что я сейчас скажу. Да, мой предок Жак де Моле был чернокнижник! И многие из его сподвижников, рыцарей ордена, тоже.

— Откуда вы это знаете? — вырвалось у Бартоломью.

— В нашей семье, как старинная реликвия, хранились записки магистра. Все его потомки знали, что он был колдун. Из рода в род мы передавали ларец с письменами Жака де Моле и, конечно, скрывали их. Однако самое главное, указание, как можно найти сокровища, оказывается, тоже было в этом ларце. Я нашла последний свиток магистра случайно, во время морского путешествия, когда при сильной качке мой заветный ларец упал на пол каюты и раскололся. Свиток выпал из потайного отделения: дно ларца было двойным! Указание было зашифровано, но я сумела его прочитать, расшифровывать тайные письмена меня когда-то научил отец, он много работал в архивах Лондонской королевской библиотеки. Главное, что предписывает документ, — сокровища может взять только прямой потомок магистра де Моле, иначе похитителя ждут страшные несчастья.