Любовь-нелюбовь - [51]
Всякий раз, когда Эстрелья приходила на прием, кабинет Фьяммы наполнялся радостью. Эстрелья торжествовала победу. У них с Анхелем все шло прекрасно. И теперь она не могла прожить и дня без визита к своему любимому психоаналитику. Уже с порога Эстрелья начинала трещать без умолку, так что Фьямме приходилось ее останавливать и успокаивать, заставляя вдыхать горячий эвкалиптовый пар. Отношения с Анхелем вступили в фазу романтической рутины: ежевечерние встречи, разговоры, объятия... Эстрелья пребывала в состоянии опьянения, вызванного желанием. Если раньше по ночам она наполняла ванну льдом, чтобы остудить телесный жар, то теперь наслаждалась жаром ласк. Каждую ночь она засыпала изнеможенная и счастливая. Она наизусть выучила книгу, которую подарила ей Фьямма. Каждый день раскрывала она "Наслаждение любовью" и без устали следовала указаниям каждой главы. Она превратилась в изощренную любовницу. Удивляла Анхеля сценами, которые скорее можно увидеть в каком-нибудь фильме, чем в реальной жизни, но именно они сводили Анхеля с ума. Заговорщически посмеиваясь, Эстрелья рассказывала, как однажды, увидев постер с изображением Марлен Дитрих, она решила устроить Анхелю сюрприз: наклеила себе тонкие усики и надела лишь шляпу с большими полями и черные чулки в сеточку с черными же подвязками. Когда Анхель позвонил в дверь, она, прежде чем открыть, включила запись песни "Лили Марлен" и встретила Анхеля, имитируя жесты актрисы и делая вид, что поет песню сама. Они потом смеялись до слез, а усики приклеили ему на живот, и Анхель еще пририсовал глаза, рот и нос, так что получилась забавная рожица. Фьямма сделала вывод, что Эстрелья переживает запоздалый расцвет женской сексуальности и это помогает ей справиться с травмой, нанесенной когда-то насильником мужем. Последние три недели Эстрелья могла говорить только о сексе и о том удовольствии, которое доставляет ей каждую ночь Анхель. Слушая ее, Фьямма чувствовала зависть. Она давала волю фантазии и словно сама переживала те сцены, о которых ей рассказывала Эстрелья, только рядом с собой видела не мужа, а Давида. Она представила, что стоит перед Давидом обнаженная, и вдруг почувствовала сильное волнение, которое напомнило ей, что она тоже женщина, и женщина живая. Она представила себе несколько сцен, непохожих на те, которые нравились Эстрелье: более тонких, основанных на том, что сближало Фьямму с Давидом — на душевном единении, которое они переживали во время вечерних встреч. Это был легкий, мягкий секс. Фьямма была уверена, что не обязательно уподобляться животным, чтобы достичь полного физического блаженства. Пусть все будет медленно и романтично — от этого наслаждение не станет меньше. В свое время она провела целое исследование, посвященное тантрической любви, которая приводит в действие все чувства. Но с несвойственным ей эгоизмом утаила его от всех, не рассказала о нем ни одной из пациенток: она хотела быть первой.
Фьямма всегда надеялась, что когда-нибудь у нее будет возможность проверить свои выводы вместе с Мартином, но никак не представлялось случая сделать все естественно, чтобы это не выглядело как механическое применение на практике определенного метода. Сейчас ей казалось, что гораздо легче это получилось бы с Давидом Пьедрой.
Чем дольше Фьямма встречалась со скульптором, тем менее внимательной становилась она к своим пациенткам. Не раз в конце рабочего дня, после которого ей предстояла встреча с Давидом, она ловила себя на том, что смотрит на губы женщин и не слышит ни слова из того, что эти губы произносят.
Она перестала слушать других. Погружалась в свои мысли и приходила в себя, лишь когда видела обращенные на нее умоляющие глаза пациентки, ждущей совета, как ей поступить в ситуации, которую она так долго и красноречиво описывала. В такие минуты Фьямме стоило большого напряжения вспомнить, о чем шла речь.
В подобную рассеянность Фьямма не впадала со времен юности. Когда-то у нее была учительница по имени Ракель — скучная старушка в массивном парике, покрытом толстым слоем лака. Голос у учительницы был такой тихий и монотонный, что Фьямма в конце концов переставала ее слушать и, чтобы выдержать казавшиеся бесконечными часы занятий, начинала придумывать увлекательные путешествия по своей любимой и незнакомой Индии. Это не раз кончалось плохими оценками и переэкзаменовками в конце учебного года. И однажды Фьямма взбунтовалась: в один прекрасный день она принесла в школу веселенькую игрушку — вставную челюсть, которая, если, поставить ее на ровную поверхность и нажать спрятанную в ней кнопку, начинала по этой поверхности передвигаться. При этом челюсть громко клацала, открываясь и закрываясь. Зрелище было такое смешное, что даже самые мрачные личности не могли удержаться от смеха. И вот в середине скучнейшего урока Фьямма пустила челюсть по проходу между партами, чем вывела старушку учительницу из себя. Ракель бросилась ловить игрушку, ей хотелось уничтожить ее, раздавить ногой, как мерзкого таракана. Ученицы падали со стульев от смеха — разгневанная учительница прыгала по проходу не хуже клацающей челюсти. Парик у нее сбился, обнажив лысину.
