Любовь не продаётся - [7]

Миша сидел в зале и смотрел телевизор, когда мама вернулась с работы. Я вовсю уже собиралась на работу. С Ларисой мы встретимся в клубе. Каждый раз, покидая дом, я уходила в смешанных чувствах, мне не нравилось, что приходилось врать, это тяжёлым камнем висело на сердце и тянуло на дно. Больше я опасалась за последствия, когда мать обо всем этом узнает. И запрещала себе думать о таком исходе, что навсегда потеряю ее доверие, словно мысли были огорожены колючей проволокой, а по той пущен ток. Так больно мне было обманывать близкого человека. Но и как сознаться, тоже не знала. Мне были необходимы эти деньги, а мать, прознав о танцах в клубе, прикроет меня дома. И снова наплевав на совесть, с которой никак не могла договориться, я выпорхнула из дома. Надеюсь, Мишка не проболтается маме в порыве о нашем приключении. Потому как не уверена, что выкручусь с минимальными потерями.

До клуба я добиралась на автобусе. Всегда надевала неприметную одежду и уже на месте наносила слой грима и облачалась в сценическую «униформу». Мы не танцевали приватных танцев и стриптиз. Услуг эскорта тоже не оказывали. В основном это было обычное развлекательное шоу.

В клубе на небольшом помосте — справа и слева от пульта ди-джея располагались две круглые сцены, там то мы и крутили своими округлостями и извивались, словно змеи в свете ярких и переливающихся разноцветным цветом прожекторов. Чуть впереди располагалась небольшая сцена, иногда мы выходили с одним из номеров, когда тот предварительно был отрепетирован и отточен. Но в большинстве случаев просто танцевали с десяти вечера и до двух ночи, развлекая и подогревая толпу отдыхающей молодежи. График был гибкий. В будние дни танцевали до часу ночи, а вот с пятницы по воскресенье работали почти до утра. Получали в месяц по пятнадцать тысяч рублей и были запредельно счастливы этой небольшой сумме.

Для нашего города многие и на заводе столько не получали на рядовых должностях.

В клуб я влетела, запыхавшаяся, потому как опаздывала.

— Здравствуй, — я поздоровалась с Эндаром.

Тот сидел в зале за длинной барной стойкой. Кроме бармена и нескольких охранников в клубе никого еще не было. До открытия оставалось около получаса.

— Ты сегодня опоздала, — тряхнув рукой, я подняла запястье, смотря на дешевые электронные часы.

Но и так о том уже догадывалась — вокруг клуба собиралась молодежь. Я быстро проскочила мимо людей, пряча лицо, и не смотрела никому в глаза.

— Мать припозднилась, — сорвала я.

Все ещё пребывая в неоднозначных чувствах после того случая на дороге. Только сейчас я подумала о том, что те отморозки могли вернуться в клуб и проверить та ли я самая танцовщица или нет.

— Эндар, — я замешкалась, не зная, стоило ли говорить мужчине об этом случае.

И порешив, что лишним точно не станет, рассказала все как на духу. Вскользь лишь упомянув о спасителе. Эндар напряженно потер подбородок, отпил из прозрачного стакана янтарную жидкость и произнес:

— Если сегодня их увидишь, покажи Ярику, — кивнул в сторону охранника. — Больше они тебя и пальцем не тронут.

— Спасибо, Эндар.

— Женя! — я уже повернулась и пошла прочь, когда Эндар меня окликнул.

Застыла и обернулась с вопросительным взглядом.

— А говоришь, мама припозднилась. Нехорошо обманывать, — я лишь пожала плечами в ответ и побежала в раздевалку.

Должна была отдать Эндару должное — за шесть с небольшим месяцев нас с Ларисой ни разу не обидели. Не попытались склонить к сексу, ни намеком, ни взглядом. Единственное, что Эндар требовал от своих людей — быть честными. Это был своего рода негласный закон, который всеми чтился.

Первую неделю мы приходили в клуб с опаской и мыслями вернемся ли домой целыми и невредимыми. Столько слухов было около личности Эндара, что иной раз возникало ощущение, что тот человек, которого мы знали и Эндар, о котором говорили местные люди, были два совершенных разных персонажа. Но он не осматривал нас с Ларой скользким взглядом, не предлагал интима и не намекал, что данной услугой мы могли заработать лишних денег. Потому как наши напарницы — тем промышляли. Но и были старше нас лет на семь. Мы посменно танцевали в клубе, иногда общались или слышали разговоры девочек в раздевалке. Так вот те танцевали и приватные танцы, и часто обсуждали, как провели свой предыдущий вечер, а точнее ночь. Иногда даже и имен не скрывали в чьем обществе проводили время. А мы мотали на ус и сторонились этих людей, не задерживались и сразу после смены бежали домой.

И как тут не взяться плохим мыслям, что мать меня возненавидит, когда прознает о танцах? Эндару я сразу озвучила, что если он ждет, когда мы с Ларой созреем для такого рода "работы", то ничего подобного от нас от не дождется и лучше пусть сразу рассчитает. На что он ответил, что это только наш выбор. Он ни к чему и никого не принуждает. А девочки — наши сменные напарницы, сами выбрали этот путь. Я, конечно, сделала вид, что поверила ему, но все равно каждый день, приходя на работу, ждала подвоха.

Поначалу я очень стеснялась сцены, но сейчас я уже чувствовала себя на ней уверенно. И если бы не наша обоюдная поддержка с Ларой, то в одиночку мне пришлось бы несладко. Даже не представлю, откуда бы брала столько сил и поддержки каждый вечер, собираясь на работу и выходя из дома идти туда, где не знаешь, что тебя будет сегодня ждать.