Любовь насмерть - [23]

— А как вы сами-то терпели все это? — не выдержал снова Фима. — Все-таки она была вашей женой. И еще: такое в вашем браке с ней случилось впервые или?…

— Впервые. Понимаете, она младше меня намного, я ее совсем юную взял в жены, и она, как мне казалось тогда, была в меня влюблена. Но потом я понял, что никакая это не любовь, а скорее желание обрести в моем лице отца. Да-да, это действительно так. Отец их с матерью бросил, когда Оле было три года, а мать ее умерла пять лет тому назад. И она, я думаю, на подсознательном уровне искала себе человека, покровителя, словом, такого мужчину, который смог бы ее защитить, беречь, взять под свое крыло. Вот поэтому она вышла за меня замуж. И мы, надо сказать, первое время хорошо жили. Говорю же, я думал, что она любит меня. А потом появился этот Герман. Оля тогда уже нигде не работала, сидела дома, ходила по выставкам, путешествовала, и я видел, что ей скучно… И вот однажды где-то в Суздале, кажется, она познакомилась с этим оператором. Он подрабатывал там, что-то снимал… Влюбилась без памяти. Стала пропадать вечерами, а потом несколько раз не ночевала дома во время моих ночных дежурств. Я спрашивал ее, где она была, и она молчала. Я видел, что она страдает, у нее было такое выражение лица… Она чувствовала себя виноватой передо мной. И тогда я спросил ее прямо: у тебя кто-то появился? Она кивнула. Я начал расспрашивать. Возможно, тогда я вел себя действительно как ее отец, я переживал за нее, боялся, что ее обидят. Она же красавица, сами видели… — Горькая улыбка появилась на его лице.

Вы даже не представляете, что происходило со мной в те дни. Я совсем потерялся. Растерялся. Не знал, как себя с ней вести. Другой, думаю, устроил бы скандал и все такое. Но я же видел, как она страдает. Я и сам страдал в свое время, когда только встретил ее, когда влюбился, как мальчишка. И тоже целыми днями стоял под ее окнами, смотрел на них и ждал, когда в них появится ее силуэт. Писал ей какие-то письма, записочки, потом, узнав ее телефон, писал сообщения, какие-то дурацкие открытки, цветочки… С ума сошел! Я, взрослый мужик! А что говорить тогда про нее?

— Что было потом?

— В одно прекрасное утро она вернулась — глаза горят, сияют! Она была такая счастливая! Не знаю, поймете ли вы меня, но я готов был все это терпеть, лишь бы она была счастлива. Больше того, я спросил ее, может, она хочет расстаться со мной и переехать к этому парню? И знаете, что она мне ответила? Нет, не хочет! Вернее, не может, потому что он к этому, видите ли, не готов.

— Понятно, он не собирался ей, видимо, делать предложение… — вздохнул Фима, купающийся в семейном счастье.

— Да он вообще не относился к ней серьезно. Да, возможно, он был увлечен ею, все-таки оба молодые, красивые… Но никаких планов на совместную жизнь у него явно не было. Для него прежде всего была важна карьера, я же наводил о нем справки. И в какой-то момент он собрался и отправился в свою Африку… потом в Южную Америку. Они снимают фильмы о животных. А Оля страдала. Потом, когда он вернулся, он ей просто не открыл дверь. И вот она начала, как я называю это, свое бродяжничество. Бродила вокруг его дома, поднималась к нему, звонила, караулила его возле дверей. А если встречала его, то он проходил мимо нее, словно они незнакомы. Это просто убивало ее.

— Потом она пропала, — подсказал я ему.

— Да. Я приехал к этому Герману, долго звонил в дверь, сказал ему, кто я, что я не собираюсь выяснять отношения, что мне нет дела до него и что я не стану его бить, наконец, что меня интересует одно — где Оля. И только тогда он открыл дверь. Знаете, вполне себе нормальный парень. Я уж предполагал всякое, что он наркоман или алкоголик. Но нет, повторяю, нормальный парень. В квартире чисто, вся комната завалена видеоаппаратурой… Он смотрел на меня растерянно, говорил, что ну да, было у него что-то с Олей, но он объяснил ей, что все кончено, что у него дела, поездки, что у него нет на нее времени, что она выматывает его. Он просил ее оставить его в покое. А она не могла без него жить… Идиотская история.

— И что было потом?

— Когда она пропала, перестала отвечать на звонки, я забеспокоился, стал ее искать, обратился в полицию. И вот тогда-то на моем пороге и возник доктор Селиванов. Хороший мужик. Рассказал, как увидел ее случайно на улице… Ну остальное вы знаете. Он приехал, чтобы попросить меня забрать свое заявление из полиции, сообщил, что Ольга жива и здорова, что он лечит ее на своей даче. Он показал мне ее фотографии и видео, которые он сделал на свой телефон, чтобы я убедился, что с ней все в порядке. Даже предложил мне поехать туда, к нему, и увидеть ее, но только так, чтобы она меня не видела. Он сказал, что есть еще один вариант — упечь ее в психушку, но она там не выдержит, совсем свихнется. Что ей надо просто все забыть. И Германа, и меня, своего мужа, потому что я ассоциируюсь у нее, опять же, с Германом и всей этой историей.

В сущности, он не рассказал нам ничего нового. Известие о смерти доктора Селиванова потрясло его. Причем, как выяснилось из его реплик, не столько из-за того, что погиб покровитель и доктор его жены, которая к тому же еще и пропала, а из-за того, что не стало просто хорошего человека.