Любовь Лафайета - [90]
Самостоятельная жизнь, однако, требовала немалых денег. Покупка дома с садом обошлась в сто пятьдесят тысяч ливров, еще пятьдесят тысяч ушло на меблировку, столько же — на лошадей и экипажи. Столовое серебро и бельё, дрова и свечи, одежда, ложи в Опере и "Комеди-Франсез", книги для библиотеки, прививки от оспы для детей, жалованье слугам… Весной Лафайет впервые за последние десять лет вернулся в родную Овернь, чтобы представить наконец Адриенну и детей тётушке де Шаваньяк (тётушка дю Мотье его не дождалась), сдержать слово, данное индейцу, и продать несколько имений: нужно ведь было платить и старые долги.
Впрочем, дела его шли не так уж плохо: земли приносили стабильный доход, так что, за вычетом всех издержек, к концу этого года у него ещё оставалось около двадцати тысяч ливров. Тем лучше: значит, все планы в силе, и следующей весной он вновь отправится в Америку.
Жильберу нужно непременно повидать генерала Вашингтона, рассказать ему о месмеризме и воздухоплавании, а главное — о своём новом проекте. Завоевание независимости — лишь первая победа в борьбе за свободу, теперь необходимо сделать следующий шаг — покончить с рабством. Конечно, цепи не перерубить одним ударом, однако нужно с чего-то начинать, и он, Жильбер, подаст пример. Он купит плантацию во Гвиане, из которой наконец-то изгнали англичан, и отпустит невольников на свободу. Они смогут выбирать: уехать или остаться, переменить свою жизнь или работать по-прежнему, но уже как вольные землепашцы, обрабатывая свой участок земли и питаясь от своих трудов, а хозяину, то есть Лафайету, выплачивая только арендную плату. Надсмотрщики будут больше не нужны, с телесными наказаниями он покончит! Конечно, в первое время придётся взять на себя организацию труда и сбыт урожая: глупо ожидать от забитых, неграмотных людей, что они в одночасье превратятся из рабочего скота в фермеров и коммерсантов. Нужно будет самому устроить школу, больницу, платить агроному и управляющему. Но всё это временно, и когда соседи поймут, что арендаторы выгоднее рабов, поступь Свободы будет уже не остановить!
Путаясь в полах длинной шубы, Кретьен Гильом де Мальзерб шёл через площадь Дофин к Новому мосту, намереваясь с утра пораньше посетить узников Шатле и выслушать их истории: вполне возможно, что среди них есть невинные люди, ведь тайные письма, с помощью которых влиятельные завистники сводят счёты, так никто и не отменил. Почти пятнадцать лет Мальзерб борется с этим произволом, равно как и с прочими злоупотреблениями системы, призванной вершить правосудие, но на самом деле творящей несправедливость. Какие надежды он возлагал на молодого короля — доброго, просвещённого, широких взглядов! Но когда его другу Тюрго пришлось уйти в отставку, Мальзерб поступил так же, сложив с себя обязанности министра двора. Завсегдатаев салона Жюли де Леспинас расстроило это решение; Мальзербу говорили, что они с Тюрго — единственные честные и неподкупные люди во всём правительстве. Возможно, что поступок, казавшийся ему храбрым вызовом системе, на самом деле был трусливым бегством от забот, но время вспять не повернуть. Тюрго два года как в могиле. Зато Мальзерб, не входя в правительство, может теперь говорить королю горькую правду.
Дела королевства находятся в угрожающем состоянии. Медлить и выжидать далее нельзя; если сегодня же не принять строгих мер экономии, не обуздать спекулянтов, не окоротить мздоимцев и сутяг, собирающиеся на горизонте облачка превратятся в грозовые тучи и разразится такая буря, какой будет не унять всей королевской властью. То, что государю представляют мелкими просчётами, грозит обернуться непоправимой бедой, причём не только для Франции, но и для него самого…
Вот и Новый мост, надёжно удерживающий лодку острова Сите на причале между берегами Сены. Напротив статуи доброго короля Генриха народ слепил снежную фигуру ростом с двухэтажный дом, придав ей сходство с Людовиком XVI. На постаменте ещё можно прочитать надпись: "Нас согревает любовь к нему". Это было сделано в благодарность за бесплатные дрова для замерзавшего народа. На голову снежному королю водрузили венок из искусственных цветов; у статуи стало модно назначать свидания. Мальзерб остановился, чтобы ещё раз взглянуть на неё. Портрет получился поразительным: тот же крупный нос, чуть выступающая нижняя губа, двойной подбородок, благодушное выражение лица… По мосту загрохотала телега, лошадь оскальзывалась на льду. Мальзерб, всё ещё смотревший на скульптуру, вздрогнул: голова покачнулась и отвалилась, точно отрубленная; ударившись о мостовую, она превратилась в бесформенную кучу снега. Возле кучи остановился водонос, наклонился за венком, подумал, оборвал цветы, разогнул обод и приспособил его под коромысло.
Вечером Мальзерб сел за письменный стол и раскрыл дневник. Ему хотелось непременно написать о происшествии на мосту, которое так сильно потрясло его этим утром. Обмакнув перо в чернильницу, он вывел дату: 21 января 1784 года…
Литературно-художественное издание
Выпускающий редактор С. С. Лыжина
Художник Н.А. Васильев
Корректор
В множестве книг и кинофильмов об Альфонсо Капоне, он же Аль Браун, он же Снорки, он же Аль «Лицо со шрамом», вымысла больше, чем правды. «Король гангстеров» занимал «трон» всего шесть лет, однако до сих пор входит в сотню самых влиятельных людей США. Структуру созданного им преступного синдиката изучают студенты Гарвардской школы бизнеса, на примере судебного процесса над ним учатся юристы. Бедняки считали его американским Робин Гудом, а правительство объявило «врагом государства номер один». Капоне бросал вызов политикам — и поддерживал коррупцию; ускользал от полиции — но лишь потому, что содержал её; руководил преступной организацией, крышевавшей подпольную торговлю спиртным и продажу молока, игорные дома и бордели, конские и собачьи бега, — и получил тюремный срок за неуплату налогов.
Почти двухвековая история семьи Рокфеллер, давшей миру промышленников, банкиров, политиков, меценатов и филантропов, первого миллиардера и одного из американских вице-президентов, тесно переплетается с историей США от Гражданской войны до наших дней. Их называли кровососами, а созданную ими крупнейшую в мире нефтяную компанию — спрутом, душившим Америку; считали кукловодами, управляющими правительством, — и восхищались их умением поставить на промышленную основу всё, даже благотворительность. Рокфеллеры коллекционировали предметы искусства, строили особняки — и вкладывали деньги в образование и здравоохранение.
Действие романа охватывает период с 1617 по 1643 год и основано на подлинных событиях. Всесильный временщик Кончино Кончики убит во дворе Лувра заговорщиками с ведома юного короля Людовика XIII, который наконец-то обретает всю полноту власти. Епископу Люсонскому предстоит пройти трудный путь, чтобы превратиться в великого кардинала Ришелье, а Мари де Роган, став герцогиней де Шеврез, будет плести против него заговоры, заслужив от короля прозвище Дьявол.
Весной 1794 года Польша, уже во второй раз вынужденная отдать часть своих территорий России, Пруссии и Австрии, восстала под руководством Тадеуша Костюшко, героя Войны за независимость США, чтобы вернуть себе целостность и суверенитет. Остаться в стороне не мог никто: либо ты поддерживаешь восстание, не считаясь с жертвами, либо помогаешь захватчикам; патриот ты или верноподданный, в чужих глазах ты всё равно либо изменник, либо предатель. Что могут Польша и Литва одни против трех сильных врагов? Да еще эти вечные раздоры между поляками и неспособность действовать сообща… Восстание разгромлено, его вожди в плену, Суворов входит в Варшаву, проложив себе путь огнем и мечом.
Первая половина XVII века – эпоха Ришелье и Людовика XIII, прозванного Справедливым, – была непростой в истории Франции: заговоры вельмож и мятежи гугенотов, крестьянские восстания и участие в Тридцатилетней войне, недород и эпидемии… И все же, как и в любую другую эпоху, люди трудились, веселились, женились, рожали детей, словом, жили своей обычной, повседневной жизнью. В книге представлена широкая панорама жизни французов того времени – от крестьян и ремесленников до королевских чиновников, придворных и мушкетеров.
Образ Людовика XIII читатели представляют себе по роману Александра Дюма «Три мушкетера», где король предстает второстепенным полукарикатурным персонажем, безвольной марионеткой в руках всемогущего кардинала Ришельё. Его сын, знаменитый «король-солнце», затмил своим блеском рано скончавшегося отца. Однако тот вошел в историю благодаря событиям, имевшим куда большее значение, чем курьезное происшествие с подвесками королевы Анны. Полководец, реформатор, композитор, кулинар, кузнец, парфюмер — немногие власть имущие могли похвастаться такой широтой интересов.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.