Любовь, которую ты отдаешь - [39]

Дружба Бриана с Натом быстро окрепла, частично из–за необходимости вести общий бизнес. Нат оказался именно тем поверенным, который был нужен Бриану, нью–йоркский вариант Дэвида Джекобса. Не прошло и недели совместной работы с Брианом, как Нат обнаружил в делах «Битлз» страшный беспорядок. Начать с того, что внутренняя налоговая служба, беспокоясь обо всех миллионах долларов, уплывающих из Америки, заморозила миллион долларов за концерты в Нью–Йорке. До тех пор, пока юридическая законность иностранных платежей не будет подтверждена, выплаты не будет. Это поставило Бриана и ребят в однозначное положение — оплатить все расходы за концерты в США из собственных карманов. Турне стоило им целого состояния, гораздо больше, чем они могли себе представить, и теперь им необходимо было найти 500 000 долларов наличными.

Хуже того, проблема с Ники Бирном и коммерческой схемой ЗЛТИБ потерпела полный юридический крах. Стало происходить нечто странное. Лондонские офисы НЕМЗ направляли лицензии непосредственно американским производителям и сами получали деньги; прошло совсем немного времени, и у американских компаний появились соглашения–дубликаты, начались судебные процессы. Дж. С. Пенни и Вулворт немедленно аннулировали свои заказы на сумму 78 млн. долларов, а Бирн предъявил судебный иск НЕМЗ.

Как–то Нат, будучи в Государственном верховном суде Нью–Йорка по своим делам, случайно узнал, что Бриану и НЕМЗ присудили иск на 5 млн. долларов за то, что никто не явился в суд по делу, возбужденному против них Бирном. Бриан попросил Ната аннулировать 5 млн. долларов судебного иска, но Нат посоветовал нанять опытного адвоката, который бы «похоронил» этот спор с ЗЛТИБ, и порекомендовал человека, который справится с этой задачей, его звали Луис Найзер.

Как только Ната и Бриана провели во внушительных размеров офис Найзера, Нат почувствовал, что быть беде. Эта встреча, похоже, станет столкновением двух тщеславных личностей. Но все обошлось. Бриан спросил: «Вы читали мою книгу?», подразумевая «Подземелье звуков».

«А вы читали мою?» — ответил Найзер вопросом на вопрос, незадолго до того написавший бестселлер о судебных процессах в США.

Когда оба джентльмена достаточно покрасовались друг перед другом, Найзер согласился взяться за дело. Бриан поинтересовался оплатой, и Найзер запросил «пятьдесят тысяч долларов для начала». Не моргнув глазом, Бриан достал из кармана чековую книжку и начал выписывать чек. «Знаете, мистер Найзер, — сказал он, — я плачу вам эти пятьдесят тысяч долларов из собственного кармана. Сделка с ЗЛТИБ — моя вина, и мне бы не хотелось, чтобы в дальнейшем «Битлз» расплачивались за мои ошибки».

Найзеру потребовалось два года, чтобы ликвидировать ЗЛТИБ и аннулировать иск против НЕМЗ. Когда наконец дело было урегулировано, Ники Бирну выплатили 10 000 долларов. Битлз учредили собственную коммерческую фирму под названием «Максимус Энтерпрайзис», от которой получали 90 процентов дохода. Но было уже поздно — 100 млн. долларов от них уплыли.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

1

Четверка битлов вернулась в Лондон физически и эмоционально вымотанная, они хотели лишь одного — отдыха. Но в их распоряжении оставалось всего восемнадцать дней до следующего турне — 5–недельные гастроли по Великобритании. Предполагалось, что по возвращении они начнут работу в студии над своим четвертым альбомом. Альбом «Продаются «Битлз» вышел как раз к Рождеству, и это было на самом деле чудом, хотя в него и входило всего восемь композиций Леннона–Маккартни, а все остальное — лишь вариации на темы любимых песен группы в стиле рок–н–ролл. Две самые запоминающиеся песни для альбома написал Джон. Первая — лирическая композиция в ритме вальса — называлась «Беби в черном». В отличие от остальных песен альбома «Беби в черном» представляла собой удручающе меланхолическую композицию о молодой девушке, которая отказывается прекратить скорбные рыдания о погибшем возлюбленном. Вторая песня была еще более любопытной. Называлась она «Я неудачник» и звучала как элегия.

И хоть я смеюсь словно клоун, и пусть

Под маской веселой скрываю я грусть,

И слезы из глаз моих льются дождем,

О ней, о себе ли я плачу, о ком?

Неудачник… неудачник,

А вы видите меня другим…

Все, кто хорошо знал Джона, понимали, как он несчастлив. Он чувствовал, что раздваивается, успех угодливо создавал ему образ образованного, но весьма покладистого и мягкого битла. Его семейная жизнь являла собой первый пример лицемерия. Он женился на женщине, которую, наверное, и не любил никогда по–настоящему, воспитывал ребенка, который родился «однажды вечером в субботу от бутылки». Даже огромный загородный дом обернулся для него больше головной болью, чем радостью. Джон с Синтией и малышом жили в комнате для прислуги на чердаке, а дом заполнили водопроводчики и электрики, топтавшиеся здесь с утра до ночи. Однажды Джон отдал свою старую гитару плотнику, и с этого момента началась жестокая борьба между плотником и прорабом, требовавшим отдать гитару для его детей. Спор закончился увольнением плотника, и особняк огласился рыданиями. После этого Джон заперся в своей комнате и старался больше ни во что не вникать.