Любовь, которую ты отдаешь - [34]

Синтию наконец признали как жену битла, маленький Джулиан стал известен всем фанатам, и домашний адрес Джона мог узнать любой. К этому времени постоянный отряд девушек поджидал у квартиры на Империор Гейт. Когда Синтия волокла Джулиана на прогулку, девушки иногда даже отталкивали Синтию, чтобы добраться до мальчика. Это всегда пугало и мать, и ребенка, нетерпеливые руки с длинными ногтями тянулись к коляске, чтобы ущипнуть его за щеку или похлопать по подбородку. Если же Синтия не желала, чтобы ее трогали, или отказывалась подписывать автографы, девушки ругались и плевались. Временами толпа была такой огромной, что она боялась выходить из дома.

Телефон Джона, так же как и его домашний адрес, не был секретом, и очень скоро грянул слаженный оркестр телефонных звонков. Были звонки и непристойные, и угрожающие. Синтии надоело подходить к телефону, а заглядывая в почтовый ящик, она еще больше огорчалась. Письма от молодых женщин, предлагавших развлечь Джона при помощи самых разнообразных сексуальных трюков, способствовали повышению образования все еще неискушенной миссис Леннон.

К огромному облегчению Синтии, Джон заявил однажды, что решил купить дом. Компания Брайс–Хэмнер, занимавшаяся бухгалтерией «Битлз», посоветовала вложить часть дохода, необлагаемого налогом, в недвижимость, и предложила каждому купить по дому. Джону понравился дом в Уэйбридже, маленьком аккуратном предместье, милях в двадцати от Лондона. «Кенвуд» представлял собой дом стоимостью 40 000 фунтов в стиле псевдо–тюдор, построенный на холме. Это был бестолковый дом, несколько обветшалый и требующий ремонта. Джон выделил на ремонт и отделку 30 000 фунтов, доведя стоимость до 70 000 фунтов. Почему поп–звезда Джон Леннон собирался ремонтировать дом в этом суетливом соседстве с аккуратными садами и лужайками, в двадцати милях от Лондона, никто не мог сказать, и уж меньше всех сам Джон. Просто это выглядело респектабельно. Для Синтии новый дом, разумеется, был Божьим даром, чудесным местечком, где можно было заниматься воспитанием Джулиана и попытаться создать для Джона настоящий дом, впервые с момента их супружества.

2

Слава пришла и к Бриану Эпштейну. Он стал добрым рождественским персонажем для британской молодежи, что–то вроде любящего «создателя великого дара», а также символом богатства и великолепия. Если кто–то заходил в бар в Килбурне и выкладывал на стойку десятифунтовую банкноту, кто–нибудь из присутствующих обязательно заводился: «Что ты о себе воображаешь, ты что, Бриан Эпштейн?»

В профессиональном отношении он, казалось, не знал поражений. В апреле Бриана попросили написать свою автобиографию, где бы он поведал всему миру о своем пути к успеху. Предложение двадцатидевятилетним Брианом было принято с удовольствием.

У него не было ни времени, ни желания садиться за книгу, и Бриан нанял молодого журналиста, выбрав для этой работы газетного репортера из Манчестера Дерека Тэйлора. Дерек был красивым, гладко выбритым парнем, который привлек внимание Бриана и битлов еще осенью 1963 года в Сауспорте, когда он непринужденно вышиб ногой дверь уборной, чтобы взять у них интервью. «Битлз» были настолько ошеломлены его безрассудством, а потом и его очаровательной непосредственностью, что впустили Дерека. Через несколько месяцев «Дейли Экспресс» попросила битлов написать гостевую колонку, и Дерека наняли для составления текста за Джорджа Харрисона. Ко всеобщему удовольствию это сработало, и Бриан остановил свой выбор на Тэйлоре. Дереку предложили 1000 фунтов плюс 2 процента авторского гонорара — хорошие деньги для журналиста, получавшего всего 35 фунтов в неделю за работу в газете и имеющего жену и троих детей.

Полное интервью и предварительный исследовательский период заняли долгий уик–энд в отеле «Империал» на юге Англии. В первый день Бриан рассказал о своем детстве без особых осложнений, но на следующий день возникли трудности. «Он мучился, стараясь рассказать о несчастливых, неуспешных школьных днях, беспокойно мусолил свой провал, из–за которого не смог дослужить в армии, настойчиво объяснял свою неспособность преуспеть в Королевской академии театрального искусства, — писал позднее Дерек. — Он намеревался обсудить все сложности, возникшие в семье из–за его отказа участвовать в семейном мебельном бизнесе, жаждал обнажить бесконечные чувства, связанные с тем, что он «не вписывается в свое окружение», и, словно этого было мало, объяснил, что трудно сходится с людьми».

«Подземелье звуков» стала искрометной непревзойденной книгой, написанной в характерной для Тэйлора поэтической манере, и все же она каким–то образом включила в себя все забавные обстоятельства, происходившие с Брианом, правда, без компрометирующих разоблачений.

3

К этому времени перестало быть тайной, что Пол Маккартни ухаживает за младшей дочерью известного психиатра Ричарда Ашера, хотя пресса беззаботно игнорировала тот факт, что Пол поселился у Ашеров в спальне для гостей. Она также игнорировала слухи об амурных приключениях Пола, которые уже успели принести ему немало неприятностей. Один из владельцев клуба на Гросс Фрайхайт в Гамбурге заявлял, что его дочь забеременела от Пола и что он является отцом младенца. Эрика Хуберз, хорошенькая девушка с длинными прямыми волосами, работала официанткой в одном из клубов. Пол встречался с ней во время одной из поездок в Гамбург. Эрика заявила, что Пол знал о ее беременности и уговаривал сделать аборт. Она отказалась, и в день отъезда Пола из Гамбурга на свет появилась девочка Беттина. Официальные документы, составленные в Гамбурге, были направлены в Ливерпуль, и дело быстренько передали Дэвиду Джекобсу в Лондон. Джекобс велел Полу отрицать свою причастность и переправил документы без ответа обратно в Гамбург. Он заявил, что если мать будет продолжать настаивать на возмещении ущерба, дело может вести немецкий суд. Джекобс предпочитал медлительную бюрократическую судебную процедуру Германии, так как в Англии все это могло привлечь внимание и получить широкую огласку. Однако судебный процесс был неизбежен, и семья девушки угрожала завалить письмами все газеты Великобритании. В 1966 году Пол заплатил примерно 27 000 долларов за то, чтобы существование маленькой Беттины осталось в тайне. Однако в 1981 году Беттина Хуберз возобновила дело, требуя от Пола 6 миллионов долларов.