Любовь – кибитка кочевая - [18]
Уже в сумерках цыгане с песней проводили молодых в стоящую чуть в стороне от других шатров палатку и расселись, уставшие от плясок, вокруг костров. Цыганки принесли новую посуду, заменили еду: после выноса рубашки молодой празднование должно было начаться с новой силой. Настя замешалась среди женщин: Илья отыскивал ее только по яркому красному платку на волосах, рядом с которым непременно маячил и зеленый Варькин: сестра ни на миг не отпускала Настю от себя. Сам он стоял среди стоящих с открытыми ртами молодых цыган и рассказывал, безбожно привирая, о том, как украл вороного. Свидетель его подвига переминался с ноги на ногу тут же, тыкался мордой в плечо, требовал хлеба и оспорить неправдоподобностей рассказа никак не мог. Стоящие чуть поодаль цыгане постарше тоже прислушивались, хотя и посмеивались недоверчиво. Со стороны недалекой реки тянуло вечерним холодом, громче, отчетливее кричали в траве кузнечики. Красный диск солнца висел совсем низко над полем и уже затягивался длинным сизым облаком, обещавшим назавтра новую грозу.
Неожиданно пожилые цыганки, сидящие возле шатра молодых и устало, нестройно поющие «Поле мое, поле», разом умолкли и, как одна, вскочили на ноги. На них тут же обернулись, по табору один за другим начали смолкать разговоры, послышались удивленные вопросы, старики запереглядывались, женщины тревожно зашумели, все головы разом повернулись в одну сторону, и через мгновение цыгане, как один, мчались к палатке молодых. Из нее доносился низкий, хриплый, совсем недевичий вой, а перед палаткой стоял Мотька с застывшим лицом. К нему тут же кинулись:
– Что, чаво, что, что?!
Мотька скрипнул зубами, и на его побелевших скулах дернулись желваки. Поискав глазами родителей Данки, он молча швырнул в их сторону скомканную рубашку. Ее на лету подхватила Стеха, развернула, опустила руки и сдавленно сказала:
– Дэвлалэ, да что ж это…
Рубашка невесты была чистой, как первый снег. Тишина – и взрыв крика, голосов, причитаний. Цыгане кинулись к палатке, но первым туда вскочил, расшвыряв всех, отец невесты. Через минуту раздающийся оттуда плач сменился пронзительным визгом, и Степан показался перед цыганами, волоча за волосы дочь. Та, кое-как одетая, закрывала обеими руками обнажившуюся грудь, отчаянно кричала:
– Дадо, нет! Дадо, нет! Не знаю почему! Я чистая, чистая! Да что же это, дадо, я не знаю почему!!! Клянусь, душой своей клянусь, я чистая!!!
Но плач Данки тут же потонул в гаме, брани и проклятиях. С обезумевшим лицом Степан выдернул из сапога ременный кнут. Две старые цыганки уже тащили огромный, тяжелый хомут.[20] Молодые девушки сбились в испуганную кучку, о чем-то тихо заговорили, зашептались, оглядываясь на палатку. Пронзительные крики Данки перекрывали общий гвалт, перемежаемые ревом ее отца: «Потаскуха! Дрянь! Опозорила семью, меня, всех!» Данкина мать глухо, тяжело рыдала, стоя на коленях и закрыв лицо руками, вокруг нее сгрудились испуганные младшие дети. Цыганки, размахивая руками и скаля зубы, орали на разные голоса:
– А я так вот всегда знала! Побей меня бог, ромалэ, – знала! Нутром чуяла! С такой красотой да себя соблюсти?! Да никак нельзя!
– Да вы в лицо-то ей гляньте! Всю свадьбу проревела. А неспроста…
– Тьфу, позорище какое… Зачем и до свадьбы доводить было…
– Как это Степан не унюхал? Полезай теперь, цыган, в хомут! Срамись на старости лет!
– Да когда она, шлюха проклятая, успела-то?! На виду ведь все, дальше палатки не уходила!
– Дурное-то дело не хитрое, милая моя… Успела, значит!
– Парня-то, ох… Парня-то как жалко…
– Родителей ее пожалей, дура! Еще три девки, а кто их возьмет теперь? Ай, ну надо же было такому стрястись… От других-то слышала, что бывает, а сама первый раз такое углядела! Господи, не дай бог до такого дожить… Врагам лютым не пожелаешь!
Илья не принимал участия в общем скандале. Он остался стоять где стоял, возле вороного, по-прежнему тычущегося мордой ему в плечо в поисках горбушки, и Илья машинально отталкивал его. В конце концов вороной, обиженно всхрапнув, отошел, занялся придорожным кустом черемухи, а Илья опустился в сырую траву. Пробормотал: «Бог ты мой…», крепко провел мокрыми от росы ладонями по лицу. Возле шатров все сильней кричали, ругались цыгане, послышался звон битой посуды, Данкины истошные вопли давно потонули в общем гаме. Из-за этого Илья даже не услышал шороха приближающихся шагов – и увидел Варьку только тогда, когда она уже стояла перед ним.
– Илья!
Он сумрачно взглянул на нее.
– Что?
– Илья… – Варька села рядом, свет месяца упал на ее лицо, и Илья увидел, что сестра плачет. – Илья, да что же это такое… Как же так? Ведь это же… Быть такого не может, я точно знаю!
– Откуда знаешь-то? – нехорошо усмехнулся Илья. Варька ахнула, закрыв ладонью рот… и вцепилась мертвой хваткой в плечо Ильи.
– Дэвла… Да ты… Илья!!!
Илья резко повернулся, взглянул в упор, сразу все понял. Оторвал руку Варьки, стиснув ее запястье так, что оно хрустнуло. Сквозь зубы, медленно спросил:
– Последнего ума лишилась? Мотька – брат мне!
– Но…
– Пошла вон! – гаркнул он, уже не сдерживаясь, и Варьку как ветром сдуло. А Илья остался сидеть, чувствуя, как горит голова, как стучит в висках кровь, из-за которой он больше не слышал поднятого цыганами шума. В реке плеснула рыба, отражение луны задрожало, рассыпалось на сотни серебряных бликов. Илья смотрел на них до тех пор, пока не зарябило в глазах. Потом зажмурился, лег ничком, уткнувшись лицом в мокрую траву. Подумал: и сто лет пройдет – не забыть…
Велика Россия-матушка, много в ней городов и сел, а дорог так просто не счесть. Выбирай любую, вольный человек, и иди по ней, ищи свое счастье. Так и поступил Илья Смоляков – полюбив юную цыганочку, прямо-таки приворожившую сорокалетнего отца семейства, отправился кочевать. Вся родня отвернулась от него. Жена Настя, которая когда-то готова была отдать за Илью жизнь, отпустила его на все четыре стороны… Страсть скоро прошла, а любовь к бывшей жене, видимо, не вытравить из сердца – иначе почему в объятиях других женщин вспоминает Илья свою Настю? Может, вернуться? Но получит ли он прощение? А вдруг она все-таки приняла предложение руки и сердца от князя Сбежнева, вышла замуж и уехала в Париж?
Лера всегда мечтала танцевать. Она покупала диски с видеоуроками, повторяла движения за известными танцорами, но денег на профессиональные курсы не хватало, поэтому девушка была уже готова распрощаться со своей мечтой. Но однажды случай привел ее к… цыганке, в прошлом звезде театра, и та пообещала научить ее танцевать. Теперь Лере предстоит побороть свой страх сцены, сшить умопомрачительное платье и выступить на школьном концерте!
Блеск бриллиантов, загадочное сияние изумрудов, благородная красота старого золота… Каждый хоть раз в жизни мечтал отыскать сокровища! Но у Юльки Полторецкой и ее друзей другая проблема. Ребята нашли посреди двора старинную куклу, доверху наполненную украшениями. Кто-то выбросил игрушку из окна старухи-соседки – то ли она сама, то ли ее загадочная гостья. Но кому на самом деле принадлежат драгоценности? И удастся ли вернуть золото и бриллианты хозяйке или сокровища попадут в руки мошенников, которые уже взяли Юлькин двор под наблюдение?..
Оказаться как две капли воды похожей на девушку, умершую сто лет назад, – чем не сюжет для фильма ужасов? Но отчаянная пятерка друзей любой ужастик превратит в веселые приключения. В Москве и у моря, на стареньком мотоцикле и с поливочным шлангом в руках команда Юльки Полундры готова дать отпор и дружелюбным привидениям, и современным бандитам, и надменным богачам. И ни одна загадка – ни старинная, ни нынешняя – не устоит перед их находчивостью!
Кто захочет провести остаток каникул у тётки в глухой деревне? Вот и Серёга Атаманов не обрадовался такой перспективе! Так и пришлось бы справляться с огромным хозяйством одному, если бы на подмогу не примчались лучшие друзья. Никто не подозревал, что обычная поездка обернётся настоящим приключением! Сначала их чуть не ограбили на станции, а вечером по деревне разнёсся душераздирающий не то рёв, не то вой. Серёга вспомнил, что точно такой же он слышал на озере и в развалинах местной церквушки неподалёку… Что же за чудовище поселилось в этих краях? За ответами ребята отправились к дому местного богача Таранова.
У некоторых людей очень скверный почерк. Но если уж взялся рисовать план – то, будь добр, сделай понятные пояснения! Именно так считает Юлька Полундра. Она и ее друзья с трудом разобрали каракули на таинственной записке, найденной среди древнего хлама. Но когда разобрали… то поняли: у них в руках настоящее сокровище – карта старинного подземелья. Теперь надо найти вход, подготовиться и отправиться в путь за тайнами подземной Москвы!
Полагаете, желания сбываются только в сказках и принцы на дороге не валяются? Эдит думала так же, бредя по широкому тракту навстречу Англии и браку по расчету.«Уверена, найдется среди английских дворян романтичный дурачок, который поверит в мою слезливую историю и, не долго думая, обзаведется молодой очаровательной женой-француженкой. Скажете, цинично? Так ведь и жизнь не сказка о невинных девах и благородных рыцарях. Вот если судьба возьмет да и бросит к моим ногам принца, тогда я признаю, что ошибалась, но что-то мне подсказывает…Тут ветви густого придорожного кустарника подозрительно зашумели, и прямо передо мной в дорожную пыль вывалился потрепанный человек…».
Рыжеволосая Айрис работает в мастерской, расписывая лица фарфоровых кукол. Ей хочется стать настоящей художницей, но это едва ли осуществимо в викторианской Англии.По ночам Айрис рисует себя с натуры перед зеркалом. Это становится причиной ее ссоры с сестрой-близнецом, и Айрис бросает кукольную мастерскую. На улицах Лондона она встречает художника-прерафаэлита Луиса. Он предлагает Айрис стать натурщицей, а взамен научит ее рисовать масляными красками. Первая же картина с Айрис становится событием, ее прекрасные рыжие волосы восхищают Королевскую академию художеств.
Но и без этого характер мисс Гарднер был далеко не сахарным. Об этом с успехом говорил ее твердый подбородок, прозрачно намекая на ее потрясающее упрямство, капризность и общую вздорность нрава. Спорить с ней опасался даже сам генерал, поскольку в этих спорах он неизменно проигрывал с самым разгромным счетом. Но лучше всего о характере Аннабэл говорило ее детское прозвище, которое прилипло к ней намертво. По имени ее давно не называли не только родственники, но и знакомые, посчитав, что если имя отражает ее ангельскую внешность, то прозвище метко указывает на ее нрав.
В двенадцатый том собрания сочинений вошли два независимых романа и повесть, относящаяся к циклу «Аллан Квотермейн».
Это является продолжением моей первой книги «Драконы синего неба». Все пошло не по плану, и главная героиня очутилась в настоящем логове вампиров, да причем еще и с амнезией. Сможет ли она что то вспомнить и вернуться к своему суженому? Что же сможет помешать планам Женевьевы…
Вильхельм Мельбург привык ходить по лезвию ножа, каждый день рисковать собственной жизнью ради дела,которому служит уже много лет. Но чувство, вспыхнувшее помимо воли, вопреки всему, в холодных застенках СС заставляет забыть о благоразумии и осторожности. .
Роман охватывает значительный период жизни королевы Изабеллы Кастильской (Католической) и ее мужа короля Фердинанда Арагонского. События разворачиваются на фоне становления испанской инквизиции. Изабелла с помощью великого инквизитора Томаса Торквемады и его последователя Хименеса де Сиснероса пытается обратить в христианство «неверных» и одновременно ведет войну с маврами. И словно в отместку, на благополучный королевский дом обрушиваются несчастья: наследственные болезни, безумие, смерть детей, а главное – единственного наследника.
Объяснение в любви, поцелуи, тайное венчание – и вот уже Ирена Сокольская жена графа Игнатия Лаврентьева! Осталось всего ничего: получить благословение батюшки – и жить как настоящая семья. Но что это? Игнатия в имении никто не встречает подобающим образом. Более того, оказывается он… крепостной! А значит, и его супруга тоже. Чтобы смыть позор, Лаврентьев убивает себя. Ирена пытается спастись бегством, но на Чертовом мосту ее ждет засада. Или не засада, а сама судьба – в виде прекрасного незнакомца, объятия которого показались ей дороже всего на свете…
Действие романа «Три короны» происходит в Англии в XVII веке во времена правления бесшабашного Карла Второго Стюарта. В силу обстоятельств король вынужден отдать племянницу Марию замуж за вызывающего у красавицы невесты отвращение своей уродливостью и манией величия голландского принца Вильгельма Оранского. Исполнит ли Мария заветную мечту супруга – если станет королевой, – уступит ли ему короны Англии, Шотландии и Ирландии?
Ох как тяжела доля сироты-бесприданницы, даже если ты графская дочь! Софья Грешнева сполна хлебнула горя: в уплату карточного долга родной брат продал ее заезжему купцу. Чтобы избежать позора, девушка бросилась к реке топиться, и в последний момент ее спас… подручный купца, благородный Владимир. Он помог Софье бежать, он влюбился и планировал жениться на юной красавице, но судьба и злые люди делали все, чтобы помешать этому…