Любовь как сон - [4]

«Ну, не знаю».

– Я не считаю, что моногамия – естественное состояние человека, но я знаю, что многие к ней стремятся. Впрочем, я и сам готов рискнуть, если встречу подходящую женщину, – добавил Нейл и улыбнулся.

«Вот и славно».

– Кстати, я еще немного увлекаюсь «дом-саб». Только «гет», и никакой «ванильки».

Анна криво улыбнулась и задумалась, стоит ли сказать, что она не говорит на языке извращенцев.

И что ей теперь делать с этой информацией? На свиданиях вслепую разговор быстро переходит на личные темы, это уж точно.

– Ну, в смысле, я не то чтобы глубоко в теме, – продолжал Нейл. – Я пробовал фиггинг… но мы живем не в королевстве бритой гориллы, ха-ха.

Бритье и животные в спальне. А еще фиги, если Анна правильно его поняла. Впрочем, она уже даже разочарования не чувствовала. Разочарование осталось далеко позади. Она миновала станцию «Глубочайшее недоумение» и неслась на всех парах к станции «Выход».

– А ты? – спросил Нейл.

– Что?

– Ну а ты что предпочитаешь?

Анна открыла рот… и задумалась. В обычной ситуации она ответила бы «не твое дело», но они ведь пришли на свидание, и Нейл, предположительно, имел право знать.

– Э… э… обычный секс.

– Обычный секс.

О господи. Она опять плохо подготовилась. И слишком много выпила. Совсем как в тот раз в кинотеатре, летом, когда ее спросили: «Если бы ты была сандвичем, то с какой начинкой?» У Анны все мысли вылетели из головы, и она ответила: «С сыром». – «Просто с сыром?» – «Ну да». – «Почему?» – «Ну… это же естественно». Просто сыр и обычный секс. Зачем она вообще вышла в Интернет?

Нейл рассматривал Анну поверх своего бокала.

– Угу. Понятно. По твоему профилю на сайте я подумал, что ты позиционируешь себя как гетеронорматив, хотя на самом деле можешь оказаться гендерквир.

Анна не стала признаваться, что по большей части смысл фразы от нее ускользнул.

– Извини, если тебя смутил, – продолжал Нейл. – Вообще я за честность. Отношения часто распадаются, потому что люди врут, лицемерят и притворяются. Гораздо лучше сразу сказать, кто ты такой, и вести себя максимально открыто, чем удивляться на четвертом свидании… – Он лучезарно улыбнулся. – Как тебе, например, вариант поиграть в медсестру?

Итак, дамы и господа, давайте поднимем бокалы и выпьем за счастливую пару, Нейла и Анну. И еще раз – за прекрасную невесту. Ей так к лицу белый халат… (Аплодисменты.)

2

– Вот, я поискала в «Гугле» эту чушь насчет бритой гориллы, – сказала Мишель, держа в одной руке айфон, в другой – сигарету. Дым поднимался к потолку пустого зала.

Анна не пережила бы столько неудачных свиданий без подруги – ей она могла поплакаться в жилетку. К счастью, рабочий график у обеих был таким, что они предпочитали выпить стаканчик на сон грядущий и завалиться спать, вместо того чтобы куда-то идти.

Свои «традиционные блюда британской кухни с изюминкой» Мишель подавала в ресторане «Кладовая», на Аппер-стрит в Ислингтоне. Ресторан был достаточно престижный, со старинными люстрами, пальмами в горшках и деревянной обшивкой сливочного цвета. Место, где в сериалах про войну женщины заводят романы с мужчинами по имени Фредди и восклицают: «Это было ужасно, ужасно!»

Дэниел, лицо фирмы на протяжении многих лет, был одним из тех мэтров, которых упоминают в журналах за то, что у них есть «характер». Это слово вполне может значить и «страшный зануда», но Дэниел обладал подлинным обаянием и естественной эксцентричностью. Отчасти секрет таился в его внешности: длинные густые светлые волосы, кустистая борода, очки с толстенными стеклами, придававшие Дэниелу вид персонажа комиксов. Помесь мультяшного льва с университетским профессором. Он носил винтажные твидовые костюмы и говорил по-старомодному нараспев, как молодой Алан Беннетт.

Все трое часто сходились, чтобы пропустить стаканчик после закрытия ресторана. Они устраивались на кушетках, при свете оплывших свечей на столах. Мишель выглядела по-деловому в своем поварском облачении и кухонных кроксах. Коротко остриженные волосы, того самого оттенка, какого бывают цыплята под соусом карри в индийских закусочных, она заправляла за уши. У Мишель были огромные светло-карие глаза, сочные губы и точеная фигура. Несколько десятилетий назад она стала бы супермоделью. Сейчас ее признавали красавицей, хотя и склонной к полноте.

– Может быть, это уже нормально? – поинтересовался Дэниел, не прерывая уборку. – Может быть, все, кроме нас, интересуются бритыми гориллами, тухлыми цыплятами и… я не знаю… тушеными кроликами?

– У нас в меню есть тушеный кролик, и заверяю тебя, ты не захочешь, чтобы он имел хоть какое-нибудь отношение к сексу, учитывая количество крови, – откликнулась Мишель, не сводя взгляда с экрана.

Дэниел отложил швабру и присоединился к ним.

– Сегодня ко мне пристали с вопросом, отчего я не надел сеточку для волос, – рассеянно пожаловался он, наливая себе портвейна из бутылки, стоявшей на низеньком столике.

– Что? Кто? Ты сказал, что тут не операционная?

– А твоя борода никого не смущает? – уточнила Анна.

– Она им тоже не понравилась.

– Сеточка для бороды?.. Честное слово, ничего хуже не придумаешь, чем официант в хирургической маске, – сказала Мишель. – Погоди-ка, кто это был? Клиенты за пятым столиком, в том числе один веган, один человек с аллергией на пшеницу и еще один, который попросил, чтобы ему скипнули сыр из сырного салата?