Любовь к жизни. Рассказы - [195]

Страшен был Батар в разозленном состоянии – часто он бросался на Леклера, чтобы схватить его за горло, но тут же летел в снег, получив жестокий удар рукояткой бича, и долго лежал в судорогах, почти без чувств. Такие случаи приучили его к терпеливому ожиданию. Когда он достиг полного расцвета своих физических сил, то решил было, что пришло его время. Он стал широкогрудым, с могучими мускулами, ростом выше самой высокой собаки. Вся его шея от головы до плеч была покрыта грубой щетиной, как у настоящего волка. Леклер спал, закутавшись в свои меха, когда Батар решил, что время действовать настало. Крадучись с низко опущенной к земле головой, с прижатым к голове ухом, чисто кошачьей неслышной поступью, он подполз к своему хозяину, едва дыша, и поднял голову только тогда, когда был совсем близко от Леклера. Он приостановился на мгновение и взглянул на загорелую, толстую и жилистую, как у быка, шею, в которой бился пульс. Созерцая ее, он обнажил клыки и втянул в пасть язык; он вспомнил и разорванное ухо, и неисчислимые побои, и все те ужасные обиды, которые были ему нанесены. И не издав ни малейшего звука, он бросился на спавшего.

Леклер проснулся от невыносимой боли – клыки Батара вонзились ему в горло; сам недалеко уйдя от животного, он проснулся с совершенно ясной головой и в полном сознании. Обеими руками он сдавил горло Батару и выскочил из-под мехов, чтобы навалиться на него всею тяжестью своего тела. Но ведь тысячи предков Батара недаром впивались зубами в глотки бесчисленных оленей и лосей и сваливали их с ног: ловкость предков перешла и к нему. Когда Леклер навалился на него, Батар вытянул задние ноги вверх и заработал ими вдоль груди и живота Леклера, разрывая на них кожу и мускулы. Когда же Батар почувствовал, что тело человека стало над ним корчиться, он стал рвать человека и за горло. Их с рычаньем окружили другие упряжные собаки, и Батар, чувствуя, что у него скоро прервется дыхание и он лишится чувств, все-таки сознавал, что собаки только и ждут, как бы наброситься и растерзать его. Но не это смущало его, все дело было в этом человеке – в человеке, который находился сейчас над ним, и он рвал, грыз, тряс и тянул его изо всех своих сил. Но Леклер продолжал душить его обеими руками, пока Батар не стал судорожно хватать воздух, глаза его покрылись мутной пленкой и наконец закатились. Тогда его челюсти медленно разжались, и высунулся черный распухший язык.

– Что, дьявол, хорошо? – пробормотал Леклер, выплевывая затопившую его горло и рот кровь и оттолкнув от себя полуживого пса.

А затем он криками отогнал остальных собак, напавших было на Батара. Собаки расступились, выжидательно уселись на задние лапы и, ощетинив шерсть, стали облизываться.

Батар быстро пришел в себя и, услышав окрик Леклера, поднялся на лапы и слабо потянулся.

– А-а-а!.. Проклятый черт! – забормотал Леклер. – Я тебе покажу. Я тебя доконаю! Ты у меня берегись!

Воздух наполнил измученные легкие Батара и опьянил его, как вино. Он бросился опять к лицу Леклера, но промахнулся, и его челюсти захлопнулись, звонко щелкнув одна о другую. Оба снова сцепились и раз и другой перевернулись на снегу. Леклер поспешно работал кулаками; потом они расцепились и, все время смотря друг другу в глаза, стали кружиться. Конечно, Леклер мог бы легко использовать свой нож. К тому же около него всегда лежала наготове и винтовка. Но в нем самом теперь проснулся и заговорил дикий зверь. Он решил справиться с Батаром одними руками и зубами. Батар подскочил, но Леклер ударом кулака сбил его с ног, навалился на него всем телом и вонзил свои зубы собаке в плечо до самой кости.

Это была борьба, напоминавшая далекое прошлое, времена дикой юности земли. Площадка в темном лесу, кольцо скулящих волкодавов, в центре кольца два сражающихся зверя, вонзающие друг в друга зубы, рычащие, беснующиеся, задыхающиеся, одичавшие от страсти и жаждущие убийства, терзающие друг друга в своей изначальной, первобытной жестокости.

Леклеру удалось наконец ударить Батара кулаком по затылку, свалить его на землю и на некоторое время оглушить. Тогда он вскочил на собаку ногами и стал подскакивать на ней, точно желая вдавить ее тело в землю. И когда обе задние ноги у Батара были переломлены, Леклер остановился и перевел дыхание.

– А-а-а! – закричал он, не в силах больше говорить и потрясая кулаками.

Батар был неукротим. Он беспомощно валялся на земле, но все еще силился оскалить зубы и зарычать, хотя был уже настолько слаб, что не мог этого сделать. Леклер пнул его ногою, и обессилевшие челюсти собаки схватили его за пятку, но не могли укусить.

Тогда Леклер взял бич и стал полосовать Батара, точно хотел рассечь его на куски, и при каждом ударе повторял:

– Уж на этот раз я сломлю тебя! Что? Не веришь? Нет, уж на этот раз я сломлю тебя!

В конце концов, истощенный до крайности, ослабев от потери крови, Леклер оказался не в силах владеть собой и упал на свою жертву; а когда похожие на волков собаки, жаждавшие мести, сомкнули свой круг, то он, прежде чем потерять сознание, успел навалиться на Батара всем телом, чтобы укрыть его собою от их обнажившихся клыков.