«Любовь к родному пепелищу…» - [6]
Существенное место в исследованиях Ю. И. Гессена занимает история создания черты еврейской оседлости. При определении причин ее образования он основное значение придавал экономическим интересам русского купечества, ставя религиозные вопросы на второй план. Наиболее значительной для изучения этой проблемы является статья «Закон и жизнь. Как созидались ограничительные законы о жительстве евреев в России», которая появилась в 1911 г. перед обсуждением в Государственной думе законодательного предложения 166 депутатов об отмене черты оседлости. Она была замечена как сторонниками, так и противниками дискриминационных мер.
Ю. И. Гессен в 1907 г. был одним из инициаторов создания «Общества для научных еврейских знаний», задачей которого являлось издание трудов по истории, культуре и жизни еврейского народа в России. Основной заботой общества была организация подготовки и выпуска в 1908–1913 гг. 16-томной «Еврейской энциклопедии» на русском языке. Все эти годы Ю. И. Гессен был секретарем общей редакции энциклопедии, а также редактором VIII раздела «Евреи в России с 1772 г.»: он был автором более 20 крупных статей, столько же написал и в соавторстве. В автобиографии он писал: «Я руководил работой по составлению и редактированию всего издания и вместе с тем поместил много статей, написанных по первоисточникам».
В 1906 г. Ю. И. Гессен выпустил сборник своих работ «Евреи в России. Очерки общественной, правовой и экономической жизни русских евреев», в который вошли основные из созданных им произведений. В этом же году Ю. И. Гессен публикует одно из наиболее ценных своих исследований – книгу «О жизни евреев в России. Записка в Государственную думу», в которой был дан юридический и социальный обзор положения русского еврейства за 130 лет. Эта книга была распространена Союзом для достижения полноправия еврейского народа в России среди членов II Государственной думы и Государственного совета и сыграла определенную роль при обсуждении еврейского вопроса. Будучи членом комитета и секретарем одной из национальных политических организаций – Союза для достижения полноправия (1906–1907), участвовал в компаниях по выборам еврейских депутатов в Государственную думу.
Позднее Ю. И. Гессен писал: «Все очерки и статьи, которые я систематически разрабатывал по намеченному плану в течение многих лет, позволили мне, наконец, приступить к составлению общего труда по истории евреев в России. Первоначально я составил краткую «Историю евреев в России» за период с XVII века по 1880-е годы (1914 г.). Затем я выпустил I том моей более обширной «Истории еврейского народа в России», охватывавшей период пребывания евреев на территории России с древнейших времен до 1825 года».
В период после 1914 г. Ю. И. Гессен начал готовить значительно расширенное издание этого труда. Первоначально он предназначался в качестве глав для коллективной работы «История еврейского народа», выпуск которой готовился московским издательством «Мир». В целом работа была рассчитана на 15 томов: первые десять посвящены изложению всеобщей истории евреев с древнейших времен, а последние пять – их истории в России. Под редакцией Ю. И. Гессена вышел XI том – первый из «русской» серии, в котором участвовали другие авторы. Но уже в XII томе должна была начаться публикация его труда по истории евреев в России. Однако сложности, связанные с началом мировой войны, уход ряда сотрудников на военную службу и возникшие в редакции разногласия привели к прекращению выпуска томов. Вследствие этого он решил опубликовать свою работу в виде отдельного издания, первый том которого под названием «История еврейского народа в России» вышел в 1916 году с пометкой: «Второй том готовится к печати». Но усиливающаяся в стране разруха и последовавшие революции надолго отсрочили его выпуск. К сожалению, полный текст этого тома не сохранился.
После Февральской революции 1917 года Ю. И. Гессен решил организовать издание «Еврейского исторического журнала», намереваясь пригласить видных еврейских ученых: Я. И. Израэльсона, С. А. Анского, С. Г. Лозинского, И. В. Галанта. Но последующие события жизни перечеркнули это начинание.
В период, последовавший после большевицкой революции в 1917 году, тематика публикаций Ю. И. Гессена постепенно меняется: еврейская история все больше вытесняется другими темами. За всю послеоктябрьскую жизнь, а это 22 года, ему удалось напечатать только 14 работ по истории евреев, то есть немного по сравнению с более чем 170 за предшествующие 19 лет научной деятельности. К началу 30-х гг. еврейская историография в стране, в силу разных причин, прекратила свое развитие и Ю. И. Гессен так же, как и многие другие историки, был вынужден или работать «в стол», или сосредоточиться на другой проблематике.
В 1918–1920 гг. Ю. И. Гессен работал в Главном архивном управлении, занимаясь научной работой. В эти годы он немало сделал для сохранения еврейских документов, находившихся в различных архивах Петрограда и прилегающих районов. В 1919–1923 гг. он читал лекции по истории евреев в России в Петроградском институте высших еврейских знаний.
В последний вечер восемнадцатого столетия, 31 декабря 1800 года, у Пушкиных собрались гости. Стол был парадно накрыт. Ждали наступления Нового года, нового, девятнадцатого столетия. Читались стихи, хозяйка дома, Надежда Осиповна, «прекрасная креолка», внучка арапа Петра Великого, вполголоса подпевая, исполняла на клавесине романсы. Ровно в полночь раздался звон часов. Первый удар, за ним второй, третий... последний - двенадцатый... Гости подняли бокалы, поздравили друг друга: - С Новым годом! С новым столетием! Звон бокалов и громкие голоса гостей разбудили спавшего в соседней комнате маленького сына Пушкиных, Александра.
На всех фотографиях он выглядит всегда одинаково: гладко причесанный, в пенсне, с небольшой щеткой усиков и застывшей в уголках тонких губ презрительной улыбкой – похожий скорее на школьного учителя, нежели на палача. На протяжении всей своей жизни он демонстрировал поразительную изворотливость и дипломатическое коварство, которые позволяли делать ему карьеру. Его возвышение в Третьем рейхе не было стечением случайных обстоятельств. Гиммлер осознанно стремился стать «великим инквизитором». В данной книге речь пойдет отнюдь не о том, какие преступления совершил Гиммлер.
В этой книге нет вымысла. Все в ней основано на подлинных фактах и событиях. Рассказывая о своей жизни и своем окружении, я, естественно, описывала все так, как оно мне запомнилось и запечатлелось в моем сознании, не стремясь рассказать обо всем – это было бы невозможно, да и ненужно. Что касается объективных условий существования, отразившихся в этой книге, то каждый читатель сможет, наверно, мысленно дополнить мое скупое повествование своим собственным жизненным опытом и знанием исторических фактов.Второе издание.
Очерк этот писался в 1970-е годы, когда было еще очень мало материалов о жизни и творчестве матери Марии. В моем распоряжении было два сборника ее стихов, подаренные мне А. В. Ведерниковым (Мать Мария. Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюк. – Париж, 1947; Мать Мария. Стихи. – Париж, 1949). Журналы «Путь» и «Новый град» доставал о. Александр Мень.Я старалась проследить путь м. Марии через ее стихи и статьи. Много цитировала, может быть, сверх меры, потому что хотела дать читателю услышать как можно более живой голос м.
Алан Фридман рассказывает историю жизни миллиардера, магната, политика, который двадцать лет практически руководил Италией. Собирая материал для биографии Берлускони, Фридман полтора года тесно общался со своим героем, сделал серию видеоинтервью. О чем-то Берлускони умалчивает, что-то пытается представить в более выгодном для себя свете, однако факты часто говорят сами за себя. Начинал певцом на круизных лайнерах, стал риелтором, потом медиамагнатом, а затем человеком, двадцать лет определявшим политику Италии.
«История» Г. А. Калиняка – настоящая энциклопедия жизни простого советского человека. Записки рабочего ленинградского завода «Электросила» охватывают почти все время существования СССР: от Гражданской войны до горбачевской перестройки.Судьба Георгия Александровича Калиняка сложилась очень непросто: с юности она бросала его из конца в конец взбаламученной революцией державы; он голодал, бродяжничал, работал на нэпмана, пока, наконец, не занял достойное место в рядах рабочего класса завода, которому оставался верен всю жизнь.В рядах сначала 3-й дивизии народного ополчения, а затем 63-й гвардейской стрелковой дивизии он прошел войну почти с самого первого и до последнего ее дня: пережил блокаду, сражался на Невском пятачке, был четырежды ранен.Мемуары Г.
Русский серебряный век, славный век расцвета искусств, глоток свободы накануне удушья… А какие тогда были женщины! Красота, одаренность, дерзость, непредсказуемость! Их вы встретите на страницах этой книги — Людмилу Вилькину и Нину Покровскую, Надежду Львову и Аделину Адалис, Зинаиду Гиппиус и Черубину де Габриак, Марину Цветаеву и Анну Ахматову, Софью Волконскую и Ларису Рейснер. Инессу Арманд и Майю Кудашеву-Роллан, Саломею Андронникову и Марию Андрееву, Лилю Брик, Ариадну Скрябину, Марию Скобцеву… Они были творцы и музы и героини…Что за характеры! Среди эпитетов в их описаниях и в их самоопределениях то и дело мелькает одно нежданное слово — стальные.
Знаменитый москвовед, некрополист, страстный почитатель Пушкина, профессор математики Михаил Дмитриевич Артамонов рассказывает о родственниках, друзьях и знакомых поэта, похороненных на шестнадцати старинных московских кладбищах. В одном только Донском монастыре можно встретить десятки надгробий пушкинской фамилии. Сам поэт часто бывал здесь – посещал могилы своих дедушки и бабушки (по отцовской линии), чтил память поэтов А. П. Сумарокова и М. М. Хераскова… На старом Донском кладбище нашли свой последний приют и его нежно любимая тетушка Анна Львовна, и дядюшка Василий Львович, на новом, впоследствии, упокоилась старшая дочь – Мария Гартунг…От легендарного директора знаменитого Пушкинского музея-заповедника на Псковщине Семена Степановича Гейченко читатель узнает малоизвестные факты об истории захоронения поэта и судьбе надгробия на его могиле у стен Святогорского монастыря.
Эта книга-сенсация – взгляд на судьбу русского гения известной итальянской пушкинистки, исследовательницы и знатока русской литературы Серены Витале. Написанная на основе документальных источников, а главное, писем Жоржа Дантеса его приемному отцу, которые впервые были предоставлены автору из семейного архива Геккернов, она выстраивает цепь событий, приведших Пушкина к трагической дуэли. Витале рассказывает о том, что друзьям Пушкина вскоре после дуэли стала известна вызвавшая ее истинная причина, но они договорились держать ее в тайне…
Дуэль Пушкина по-прежнему окутана пеленой мифов и легенд. Классический труд знаменитого пушкиниста Павла Щеголева (1877-1931) содержит документы и свидетельства, проясняющие историю столкновения и поединка Пушкина с Дантесом.В своей книге исследователь поставил целью, по его словам, «откинув в сторону все непроверенные и недостоверные сообщения, дать связное построение фактических событий». «Душевное состояние, в котором находился Пушкин в последние месяцы жизни, — писал П.Е. Щеголев, — было результатом обстоятельств самых разнообразных.
Академик Николай Петраков, ученый с мировым именем, автор сенсационных книг о причинах дуэли и гибели Пушкина, буквально взорвал установившуюся в пушкинистике версию тех трагических обстоятельств, в которых оказался поэт в последние годы жизни. На самом деле никакого Дантеса как предмета ревности для Пушкина просто не существовало, утверждает исследователь, вспышки подозрений в неверности в пушкинских письмах жене относятся к 1831–1832 годам, когда на горизонте Дантеса не было и в помине…