Любовь и выборы - [21]

Начинать следовало со сбора подписей за выдвижение Петра в депутаты. Как собирать и сколько подписей необходимо – знал один Дима. Он затыкал уши берушами и читал законодательство, пока остальные хохмили и острили по поводу предстоящей кампании. Дима на их фоне был самым безыдейным и аполитичным. Его непременно изгнали бы из штаба за возмутительное равнодушие, но он приносил пользу, и немалую. С этим приходилось считаться. Петр сразу задал тон – Диму не трогать, пусть читает, на то он и назначен главным стратегом кампании.

Если искать историческую аналогию, то Дима напоминал выпускника какого-нибудь императорского университета, специалиста, который после революции согласился сотрудничать с диктатурой пролетариата. Руки чешутся шлепнуть его как контру, но без него не обойтись, ведь, кроме него, никто не умеет читать чертежи. Приходится терпеть.

Так и ребята, обуреваемые жаждой перемен, вынужденно смирились с равнодушием Димы при обсуждении политических перспектив нового горсовета. Он был человеком, который придавал их энергии форму продуманных действий.

Если штаб напоминал котелок, в котором варилась каша, то ребята отвечали за бурление и кипение, а Дима зорко следил за тем, чтобы не сорвало крышку.

Первым делом он разбил избирательный округ, в котором Петру предстояло баллотироваться, на участки, закрепив за ними конкретных ребят. Предстояло обойти квартиру за квартирой, убеждая жителей в том, что их прежняя жизнь без Петра Валенчука в городской думе была неполноценной и сиротской. И чтобы это поправить, нужно поставить подпись за выдвижение Валенчука в новый состав думы.

Ребята веселились, разыгрывали сценки, как они стучатся в двери и убеждают разношерстную публику проявить симпатию к Петру. Они кричали, хохмили, выдвигали идеи, среди которых попадались вполне толковые. Стояли первые дни июня, гулять по городу было приятно, ребята рвались в бой.

В штабе царило возбуждение, неизбежное в начале большого пути. В один из таких дней Дима, спокойно и сосредоточенно заваривая чай, наблюдал за шумной толпой сторонников Петра. Он ждал, когда ребята устанут сами от себя. И когда гвалт начал стихать, Дима взял слово:

– Теперь поговорим о сложностях.

– Вечно он все усложняет… – послышалось роптание из глубины молодежной массы.

Дима не реагировал.

– Подписные листы проверяются избирательной комиссией. И каждая закорючка может стать причиной отбраковки подписи. От вас требуется предельное внимание при заполнении. Работает простое правило: правильно так, как написано в паспорте.

– Это как? – включился Сашка.

– Это так, что если человек всю жизнь считал, что он Ковалёв, а в паспорте у него вместо ё напечатали е, то в подписном листе должно стоять именно Ковалев. Потому что проверку осуществляют по базам МВД. Правильно – не так, как привык писать человек, а как напечатано в паспорте, это важно запомнить. И если в паспорте написано «кор. 2», то нельзя писать «корпус 2». Такие мелочи считаются ошибками и служат основанием для исключения подписи.

– Бред! – выразил Сашка общее мнение.

– И еще. Мы не знаем, какого года базу МВД будут использовать для проверки. Насколько я понял, это законом не регламентируется. Это значит, что если человек прописался в квартире недавно, то высока вероятность, что его подпись забракуют, поскольку человека нет в старой базе. И аккуратнее с недавно присоединенным к городу поселком Затулинка. Это часть нашего округа. Все жители считают себя горожанами, что верно согласно новому административному делению, но в паспортах у них стоит «поселок Затулинка». Повторяю в сотый раз: правильно так, как в паспорте.

– Бред! – однообразно реагировал Сашка.

– И никакой смены ручки по ходу заполнения. Если человек начал писать паспортные данные одной ручкой, а потом расписался другой, то можно сразу отправлять этот подписной лист в корзину.

Сашка открыл рот, но Дима его опередил:

– Да, бред! Но другого пути нет. Раз Петр не захотел идти от какой-нибудь партии и решил стать независимым депутатом, то сбор подписей – единственное, что нам остается. Таково законодательство, и другого у меня для вас нет.

– Да ладно, не дрейфь, соберем подписи, накроем их бумажками, – подытожил Сашка.

– Накроешь бумажками? А закидать шапками не хочешь?

– Какими шапками?

– Это идиома, устойчивое словосочетание с метафорическим смыслом.

– Иди ты со своими идиомами. Мы все равно прорвемся!

И все ребята загудели в знак поддержки. Поддерживали Сашку, а не Диму.

– Не уверен, – тихо сказал Дима. – При желании на этих бумажках можно кого угодно развернуть. Этот барьер преодолеть довольно трудно. Важно не злить руководство города, чтобы в отношении нас не дали команду «фас!». До тех пор пока избирательная комиссия не проверит подписные листы и не зарегистрирует Петра кандидатом в депутаты, я бы настоятельно рекомендовал сохранять публичный нейтралитет по отношению к действующей городской администрации да и власти вообще.

– Это как? – подал голос Петр. И голос этот был с ноткой раздражения. – Ты предлагаешь мне молчать? Чтобы дяденьки в кабинетах не расстроились? Дима, ты себя слышишь? Зачем мы тогда вообще ввязываемся в эту борьбу? – Петр говорил тихо, веско и угрюмо.