Любовь и война - [40]

Она лишь молча кивнула, ликуя в душе. Значит, это еще не конец! Он любит ее так же, как она его, – и это главное. Вместе они сумеют разрешить любую проблему. Это было чудесно, и она кинулась к нему в объятия, нежно коснувшись губами его губ.

Но вдруг он отстранился и задумчиво посмотрел поверх ее головы.

– Что с тобой? – испугалась Китти, заметив мрачное, встревоженное выражение его глаз.

– Китти, я бы хотел жениться, прежде чем уйду на войну, вот только…

– Знаю, – горячо кивнула она, – ты против того, чтобы я работала медсестрой. Натан, но ведь это и моя война, и я желаю выполнить свой долг.

– Нет, нет, я не об этом, – досадливо махнул рукой Натан. – Помнишь, я рассказывал, что в феврале в местечке Монтгомери, штат Алабама, некоего Джефферсона Дэвиса избрали временным президентом Конфедерации.[6]

Она озадаченно кивнула. Какое отношение это имело к их женитьбе?

– Теперь столицу переносят в Ричмонд, штат Виргиния, и многие отряды направляются туда. Ведь это слишком близко к Вашингтону, и потому для обороны крайне важно собрать там как можно больше людей – и как можно скорее.

– Ничего не понимаю… – совсем растерялась девушка.

– Китти, «Уэйнский добровольческий» тоже отправится в Виргинию при первой возможности. Вероятнее всего, мы будем готовы выехать поездом из Голдсборо в будущее воскресенье. Времени на свадьбу не остается – по крайней мере на такую, о которой я мечтал.

Наконец-то все стало ясно.

– Но ведь ты уедешь ненадолго? – с надеждой спросила Китти. – А я тем временем позабочусь о свадьбе. Можешь твердо на это рассчитывать.

Он потянулся было, чтобы еще раз поцеловать Китти, но испуганно отпрянул – дверь скрипнула, и на пороге появился Джон, который, вместо того чтобы вернуться в кресло, неуверенной походкой вышел на двор. В руках он сжимал седельную сумку и… старое кремневое ружье.

– Папа, куда это ты собрался с ружьем? – Китти мигом вырвалась из нежных объятий Натана и поспешила к отцу. Коллинз – следом.

– Кэтрин, куда собрался твой отец? – На пороге дома стояла Лина, едва держась на ногах и цепляясь за перила.

– Мама, немедленно ступай в дом, ни к чему появляться в таком виде перед Натаном! Я управлюсь без тебя.

– Старый дурень… – не обращая внимания на дочь, бормотала Лина заплетающимся языком. – Его бы давно следовало упрятать куда-нибудь подальше… Ишь ты, за ружье схватился! Натан! Ступай немедленно отбери у старого болвана это ружье, пока он кого-нибудь не застрелил. Я приказываю!

– Мама, я тебя прошу… – Китти пришлось оставить отца и вернуться в дом. Она надеялась, что Натан последует за Джоном без нее, но тот не отступал от девушки ни на шаг. Взбежав на крыльцо, Китти схватила Лину за плечи и потянула к двери. – Ты позоришь себя, когда показываешься пьяной перед Натаном!

– Это кто же здесь пьяный? – взвизгнула возмущенно Лина, снова покачнувшись. Если бы Китти не успела подхватить ее, то она, несомненно, упала бы с крыльца. – Да, я выпила немного, и что с того? Разве это преступление?.. Когда меня обрекли на такую жизнь… В глуши, в навозе… в нищете… быть постоянно голодной… сносить выходки неблагодарной дочери, которой суждено остаться старой девой, потому что отцу захотелось воспитать ее как мальчишку… жить с помешанным инвалидом, который только и знает, что сидит да пялится куда-то своим единственным глазом! Тут поневоле запьешь – вот что я вам скажу!

– Пожалуйста, помоги увести ее в дом, – беспомощно обратилась к Натану Китти.

Натан подошел ближе, мягко обхватил Лину и увлек в дом. Она раскисла буквально на глазах, как только почувствовала себя в чьих-то твердых руках. Оказавшись в спальне, она тут же рухнула поперек кровати и впала в тяжкое забытье.

– Прости, что тебе пришлось наблюдать все это, – еле слышно прошептала Китти, глядя на громко храпевшую женщину. Возле кровати валялась пустая бутылка из-под виски.

– И давно она так?

– Не могу сказать точно, – пожала плечами девушка. – Вполне возможно, что уже не первый год – до поры до времени это удавалось держать в тайне. Наверное, несчастье с отцом послужило толчком, и она потеряла контроль над собой. Оба отрешились от действительности, погрузившись каждый в свой мир.

– Пойдем посмотрим, как там Джон Райт. – Натан потянул Китти к двери.

Они уже почти дошли до коровника, когда массивная дверь распахнулась и оттуда выехал верхом на лошади Джон Райт. Ошеломленные молодые люди смотрели, как он скачет, твердо глядя вперед единственным глазом, гордо расправив плечи и на удивление прямо держась в седле. Его обычно низко опущенная голова теперь была упрямо закинута вверх – так делала Китти, когда ей предстояло с кем-то спорить.

Седельная сумка и дорожная фляжка были аккуратно приторочены на свои места, ружье помещено в ременные петли. Не меньшее удивление вызвал у Китти старый гончак, Киллер, деловито трусивший рядом с лошадью Джона. Честно говоря, после того ужасного удара дубинкой Китти то и дело хотелось потрогать пса, неизменно лежавшего у ног хозяина, чтобы убедиться, что он жив, – настолько расслабленным и неподвижным он казался.

– Папа, да куда же ты?! Вернись, папа! Тебе нельзя ездить верхом! Ты еще не выздоровел до конца!