Любовь и война - [128]

– Я чуть с ума не сошла… считала тебя мертвой… и про твоего отца ничего не слышно… и ничего у меня не осталось. Эти ублюдки спалили мой дом… все из-за проклятой войны… ничегошеньки не осталось… – Рыдая, она совсем поникла головой, но вскоре подняла глаза на человека в белом переднике за стойкой бара: – Джо! Налей-ка еще стаканчик. Нынче мне без этого не обойтись!

– Мама, по-моему, и так давно хватит.

– Ничего ты не понимаешь, детка, – обратила к ней Лина налитые кровью глаза. – Я больше никому не нужна, даже тебе. Я же вижу это по твоим глазам, по тому, как ты на меня смотришь! Ничего ты не понимаешь.

Бармен потянулся было выполнить заказ, но под взглядом Китти нерешительно замялся, держа бутылку в руке.

– Я хочу отвести тебя в госпиталь, мама. Ты больна. Тебе нужно помочь, – и она протянула руку, но Лина оттолкнула ее и резко вскочила на ноги.

– Да как ты смеешь тут командовать и говорить, что мне надо, а чего не надо?! Слышала я, как весь город шептался про твои шуры-муры с погаными янки! Эта сучка, мамаша Натана, трепалась по всему городу!

– Так, значит, ты все же знала, что я жива, – заметила Китти, поражаясь собственному безразличию. – И знала, что я вернулась в город.

– Н-ну да, кто-то вроде видел, как ты сходила с поезда. Да только я не поверила. – Лина сидела, низко опустив голову, но вдруг вскинулась и закричала: – Черт побери, Джо, где мое виски?

– И письма мои ты тоже получала, верно? Только не стала отвечать. Ты стыдилась своего теперешнего положения, а сейчас отказываешься от предложенной тебе помощи.

– Ага… – Лина оперлась на спинку кресла и попыталась усесться прямо, – я получила твое письмо. А миссис Коллинз получила письмо от Натана, в котором он пишет, что ему стыдно за твой образ жизни и прочее. И с какой такой стати ты теперь задираешь передо мной нос? Вы со своим полоумным папашей – два сапога пара и вообразили, что лучше вас никого на свете не сыщешь… И никому из вас я не угодила. Ну что же, я сама о себе позабочусь… и никого мне не надо, никого. А теперь проваливай ко всем чертям и оставь меня в покое.

Китти едва не стало дурно. Боже милостивый, неужели она вынесет это зрелище и сердце ее не разорвется от горя?! Как прикажете жить дальше после всего, что свалилось на нее на протяжении каких-то двух дней? Как смириться с тем, что ее мать – распутная пьяница?

Неожиданно в холле появился Натан и словно заполнил собой все помещение – только и видна была его солидная самодовольная фигура в добротном мундире.

– Кэтрин, тебе здесь не место! – безапелляционно заявил он.

– Тебе еще не надоело за мной таскаться? – прошипела она через плечо. – Это тебе здесь не место, Натан! И я в тебе не нуждаюсь!

– Давай ступай с ним, – невнятно пробормотала Лина. – Нечего тут болтаться. Никому ты здесь не нужна. Там, наверху, у меня есть и комната, и еда, и выпивка, да и деньжата в придачу. Оставь меня в покое!

Она направилась было к бару, но на полдороге споткнулась, упала и поползла на четвереньках. Китти ринулась к ней, но Натан остановил ее и силой вывел на улицу. Случившееся настолько ошеломило Китти, что она не оказала никакого сопротивления. Но вскоре, придя в себя, вырвалась из рук Натана:

– Кажется, я ясно просила оставить меня в покое! Я больше не желаю тебя видеть, Натан!

– Но я люблю тебя, Кэтрин, – негромко отвечал он, и взгляд его стал влажным. – Я знаю, как ты меня ненавидишь, но я не в силах тебя разлюбить. Я верю, в один прекрасный день мы непременно встретимся вновь и ты наконец поймешь, что тоже любишь меня.

С этими словами он развернулся и ушел, оставив Китти стоять у входа в гостиницу. Наконец она собралась с силами и поплелась в сторону госпиталя – там она нужна и там ее примут с радостью.

Время летело быстро. Однажды по дороге в госпиталь ее догнала Юдит Гибсон, одна из госпитальных сиделок.

– Почему вы не позаботитесь о своей матери? – строго спросила она, не сводя с Китти проницательного взгляда. – Мне все известно, и я знаю, что ваша мать больна!

– Больна? Но откуда…

– Откуда я об этом узнала? – Миниатюрная темноволосая женщина отвечала с горькой улыбкой: – Понимаете, Китти, мой муж Том частенько ходит в салун при гостинице и пересказывает мне услышанные там сплетни. Недавно он рассказал, что ваша мать не появляется в салуне по нескольку дней и хозяин недоволен тем, что она не… не оправдывает своего содержания, – прошептала Юдит, вконец смешавшись.

– Большое вам спасибо за эти новости, Юдит. – Китти тоже смущенно потупила взгляд. – Поверьте, у меня сердце разрывается на части, когда думаю о ней. Может быть, если бы я осталась дома, с ней такого бы не приключилось. Но судя по вашему рассказу, она очень больна. Я сегодня же пойду в салун и узнаю, что с ней!

Они уже подошли к госпиталю, когда дверь приемного покоя неожиданно распахнулась и на крыльцо выскочил самый юный и неопытный из трудившихся там хирургов. Вид у него был крайне взволнованный.

– Вы! – И он ткнул пальцем в сторону Китти. – Там солдат с гангреной руки. Ему совсем плохо, и он зовет вас!

– Я могу подменить вас, если вы хотите прежде навестить мать, – предложила Юдит.