Любовь и война - [110]

– Но это же чудесно! Мне не терпится ее повидать. Мне еще не приходилось общаться с женщиной, так же преданной медицине, как я сама! – воскликнула Китти. – Может быть, она даже позволит мне работать у нее в госпитале.

– Да вам попросту не позволят сидеть сложа руки! – снова рассмеялась Мери. – Медсестры, что работают там, едва справляются с нагрузкой. За годы войны госпиталь неимоверно разросся. Поговаривают, что они успели вылечить то ли сорок, то ли пятьдесят тысяч солдат. Представляете? А в газете писали, что второго такого большого госпиталя нет во всем мире. И я непременно провожу вас туда, как только вы хорошенько отдохнете. Ах, дитя мое, вы такая бледненькая, просто сердце разрывается!

Снова раздался стук в дверь, и Мери поспешила открыть. Появились слуги, доставившие в номер большую ванну и вдоволь горячей воды.

– Позвольте пока вас оставить, – промолвила Мери, добавив в ванну ароматическую жидкость. – Надевайте нынче вечером любое платье, что придется по вкусу. Муж зайдет за вами, и мы вместе пообедаем.

Китти опустилась в воду с блаженным вздохом. Она плескалась в ванне до тех пор, пока вода не остыла совсем, а потом завернулась в пушистое полотенце и высушила волосы настолько, чтобы их можно было уложить в узел на затылке.

Из вороха платьев она выбрала желтое шелковое с кружевной отделкой – оно пришлось почти впору. Осмотрев себя в высоком, в полный рост, зеркале, Китти решила, что больше ничем не напоминает ту женщину, которая носила мундир янки, по-мужски скакала верхом и в течение долгих часов трудилась, пытаясь латать изуродованные снарядами тела, и лежала обнаженная на ковре из хвои в далеких горных дебрях Теннесси в объятиях кавалериста-северянина.

Однако ей пришлось напомнить себе, что отныне она здесь в Ричмонде, среди земляков – там, где и должна быть. И теперь появился проблеск надежды, пусть маленькой, призрачной, что Натан тоже жив и даже находится где-то неподалеку!

Что сможет она рассказать про свои злоключения? Он должен узнать про то, что Люк Тейт взял ее силой. А вот Тревис – совсем иное дело. Эти воспоминания следовало похоронить навсегда в самой глубине души. А не то Китти может ляпнуть что-то не так, рассказывая про их отношения, и тогда Натан догадается про ее собственную растерянность и даже про те чувства, которые она испытала к этому мужчине. Вряд ли Натану это придется по душе, тем более что ему и так предстоит смириться с массой неприятных вещей.

Глава 27

В эти дни Китти казалось, что она очутилась в ином мире. Несмотря на то что все отлично знали о бушевавшей вокруг беспощадной войне, светская жизнь в Ричмонде била ключом. Всякий раз, когда из города уходил очередной полк, по этому поводу устраивалось множество вечеринок, балов и торжественных молебнов. А пока солдаты находились в летних лагерях или на поле боя, местные дамы не унывали и с помощью благотворительных завтраков, базаров и танцевальных вечеров старались собрать дополнительные средства для поддержания своих преданных защитников. И конечно, как только те получали отпуск и приезжали в город, то с превеликим удовольствием участвовали во всех светских развлечениях. У них не было отбою в приглашениях посетить тот или иной дом, чтобы побеседовать, послушать пение или поиграть в салонные игры.

Кроме того, Китти слышала, что такие прославленные, увитые лаврами генералы, как Стюарт, Борегард и Морган, всегда считаются самыми почетными гостями и пользуются бешеным успехом у дам. И она с некоторой долей ревности подумала, что и ее Натан вполне мог так же вскружить не одну прелестную головку. Он ведь такой красавец, и обаятельный к тому же. Ни одна леди не устоит перед ним!

Однако Китти совершенно не интересовалась всеми этими танцами, шарадами, лото, театрами, концертами, приемами и зваными обедами. Мери пыталась объяснить это тем, что девушка слишком замкнута и после всего пережитого находится в подавленном состоянии.

Ну как она может помышлять о поисках жениха и стараться быть принятой в свете, когда сердце ее разбито? Энди теперь скитается невесть где и сражается на стороне янки. Дэвид Стоунер, чей здравый рассудок вызывает серьезные опасения, застрял в Теннесси. Неизвестно, что с ее матерью и отцом. И надо всем этим довлела тоска по Натану, каким-то невообразимым способом переплетавшаяся с виной в гибели Тревиса. Китти постоянно приходилось твердить себе, что нельзя копаться в прошлом. Самое важное – настоящее: работа в госпитале, помощь больным и раненым. Ей следует думать только о войне и о будущем. Ибо прошлое наверняка постепенно сведет ее с ума.

Так прошло около недели. И вот явился капитан Калпеппер с приглашением познакомиться с генералом Ли.

– Вы такая испуганная! – смеялся капитан, глядя, как она изумленно распахнула глаза и растерянно замигала.

– Наверное, это от неожиданности – я и надеяться не смела, что он действительно снизойдет до моих нужд! В конце концов, я самая заурядная гражданская личность, а на плечах у генерала Ли лежит вся тяжесть войны с Севером!

– Плохо же вы его знаете, если полагаете, что в вас он видит «самую заурядную гражданскую личность», – с нотой почтения заверил капитан. – Он удивительный человек. Он неустанно заботится о нуждах всех своих подчиненных. Когда я рассказал генералу, как вы помогали заботиться о наших раненых и то немногое, что мне известно о ваших страданиях в плену у янки, он тут же решил, что по меньшей мере обязан побеседовать с вами лично про майора, которого вы хотели бы разыскать.