Любовь и ветер - [46]

— Он здесь ненадолго, Рэчел. Самое большее — на неделю. Как только сможет сесть на лошадь, он уедет. Неделя — это не так уж много.

В глазах Рэчел не было никакого сочувствия.

— Зачем ты привезла его сюда?

— Послушай, его присутствие мне нравится не больше, чем тебе. Но в городе некому ухаживать за ним. Не могла же я отвернуться и уйти?

— Кто его ранил?

— Вор, который грабил его, запаниковал и ударил ножом в спину.

Рэчел опустила глаза.

— Да, этого давно следовало ожидать, — сказала она хрипло, имея в виду его занятие.

Это было самое серьезное осуждение, которое Джесси слышала от нее.

— Ты же знала, что он картежник. И раньше тебя это не волновало.

— Он не мальчик, за которым я должна следить.

— Меня тоже не интересует, чем он занимается, Рэчел, — сказала Джесси. — Он не обязан перед нами отчитываться.

— Да, как прекрасно ты стала относиться к нему после того, что он с тобой сделал, — сказала Рэчел, едва сдерживая слезы.

— Ты когда-нибудь перестанешь говорить об этом? То, что случилось между Чейзом и мной, мы делали вместе. Ясно? И ты единственная, кто плачет по этому поводу.

— А почему же ты не вышла за него замуж, когда он предложил?

— Он предложил слишком поздно, — печально ответила Джесси. — Он не хотел на мне жениться, и я знала об этом. И чье самолюбие было бы удовлетворено, прими я его предложение? Только твое, Рэчел. Голос Рэчел смягчился.

— Ты хочешь сказать.., что если бы он любил тебя, ты бы вышла за него замуж? Джесси покачала головой.

— Бог мой, с чего ты взяла, что этот человек любит меня. А значу я для него не больше, чем любая из его бесчисленного множества женщин.

— Ты так в этом уверена, Джесси? Мне кажется, он давно любит тебя, но пока еще сам этого не понял. Ведь он все это время оставался в городе и не уезжал, — заметила она.

— Оставался, чтобы пьянствовать.

— Но, понимаешь, если бы он не любил тебя так сильно.., он.

— Ты что, защищаешь его?

Рэчел отвела взгляд.

— Я не защищаю его ни в коей мере.

— Прекрасно. Я рада это слышать.., потому что я ее собираюсь выходить замуж за пьяницу…

— Так тебя это все же волнует?

Джесси готова была вырвать себе волосы, так сильно она разозлилась. Она подалась вперед и стукнула кулаком по столу, ее щеки раскраснелись.

— Нет, не волнует! Ноги моей не будет в его комнате! И близко не подойду к нему! Ты первая привезла его сюда! Значит, ты за него и отвечаешь! Ты его и лечи!

Рэчел поднялась, рассерженная.

— Я отказываюсь лечить человека, который обесчестил мою дочь. — Рэчел вышла из-за стола и громко хлопнула дверью комнаты. Джесси понеслась за ней вдогонку.

— Я не обесчещена! Ты слышишь?

— Я невольно слышу, потому что ты очень громко кричишь, — ответила Рэчел, не останавливаясь. — Но это ничего не меняет. Я не стану ему помогать.

— Но он же твой друг!

— Был другом, — упрямилась Рэчел, остановившись перед своей дверью. — А если он нуждается в уходе, пускай этим займется Кейт. Я уверена, она не откажется.

— Она не согласится! — резко бросила Джесси. — Ты не можешь всучить его ей.

— А ты не можешь всучить его мне, Джесси, — холодно парировала Рэчел, заходя в свою комнату и закрывая дверь.

Через двадцать минут Джесси понесла Чейзу еду. Сейчас она выскажет ему все, что о нем думает! Но он спал. И она поставила тарелку на столик рядом с кроватью, проверила, тепло ли он укрыт, и вышла из комнаты.

Глава 30

Чейз радовался, что выздоравливает. Его не сильно огорчало даже то, что единственное приветливое лицо, которое он видел возле себя, было лицо Билли. По утрам мальчик приносил ему завтрак и оставался поболтать. Чейз каждый день видел и Джесси. И ему было приятно ее видеть, хотя она и смотрела на него со злобой.

Про себя он назвал эту ситуацию торжеством справедливости. В конце концов его прирезали, потому что он напился и не мог себя защитить. А напился он из-за Джесси. Так что разве не справедливо, что ей пришлось ухаживать за ним?

Джесси, похоже, так не думала. Она сделала все, чтобы продемонстрировать ему, в каком она негодовании, что из-за него должна сидеть дома. Его гордость должна быть уязвлена, и ему полагалось сердиться, но ему этого нисколько не хотелось. Напротив, ее резкие движения, тягостные вздохи, с помощью которых она изображала из себя страдалицу, его развлекали. К тому же вечером она могла бы посылать ужин с Билли, заставлять его подержать зеркало, когда Чейз брился, и, уж конечно, могла бы поручить Джебу делать перевязку и обтирать его влажным полотенцем. Но Джесси все делала сама. Даже меняла постельное белье, хотя это была прямая обязанность Кейт. Единственное, чего она не делала, — не приносила завтраки.

По утрам Чейз вообще не видел ее. И никто не видел, как утверждал Билли. Джесси уезжала на пастбище раньше обычного. Чейз поймал себя на том, что постоянно прислушивается, стараясь уловить звук ее голоса, и, если она задерживалась, он волновался. А когда появлялась рано — радовался.

Временами до него доносился голос Рэчел, но она ни разу не зашла к нему и тем самым демонстративно выказывала свое презрение. Однажды он отчетливо услышал, как она требовала у Джесси ответа, когда он наконец уберется отсюда. Должно быть, Рэчел сильно удивилась: дочь сказала, что он уберется тогда, когда захочет. Он и сам очень удивился, что Джесси приняла его сторону. Конечно, она это сделала, чтобы позлить мать. Он это знал. И все-таки…