Любовь и так далее - [67]
Нет, вы не знаете Кена.
И вам больше не нужно за меня волноваться. Если вы вообще волновались.
СОФИ: Стюарт пришел пожелать нам спокойной ночи. Мари уже спала, а я сделала вид, что тоже сплю. Я вжалась лицом в подушку, чтобы он, когда наклонился меня поцеловать, не почувствовал неприятного запаха у меня изо рта Когда он ушел, я лежала и думала обо всем, чего мне не надо было есть. Думала о том, какая я стала толстая — как свинья.
Я ждала, когда хлопнет передняя дверь. Ее всегда слышно, как она хлопает, потому что она тугая, и чтобы она захлопнулась, надо нажать на нее посильнее. Я не знаю, сколько я так ждала. Час? Или больше? Наконец я услышала, как она хлопнула.
Они, наверное, обсуждали папу. Он очень серьезно впал в унылость. Только я думаю, это надо называть каким-нибудь взрослым словом.
СТЮАРТ: Когда я сказал «мы утешили друг друга», у вас, может быть, создалось не совсем то впечатление. Может быть, вы подумали, что мы этак по-стариковски выплакались на плече друг у друга.
Нет, на самом деле, мы повели себя как подростки. Как будто что-то — что-то из давних, полузабытых времен, — наконец-то прорвалось наружу. Все было так, как будто мы оказались в прошлом, когда мы только-только познакомились, — как будто мы начали все заново, но уже по-другому. Когда тебе тридцать, ты еще не совсем взрослый — ты стараешься сделать вид, что ты взрослый, но в душе ты по-прежнему как ребенок. Сказать по правде, мы тогда повели себя именно так. Все было очень серьезно, мы были серьезными, мы влюбились друг в друга, мы планировали, как мы будем жить вместе — не смейтесь, — и все это подпитывало наш секс, если вы понимаете, что я имею в виду. Я не говорю, что тогда у нас был плохой секс, вовсе нет, просто в нем постоянно присутствовало ощущение ответственности.
И я сразу хочу прояснить одну вещь. Джилиан знала, к чему все идет. Знала с самого начала. Когда я снял туфли и сказал, что пойду посмотрю, как там девочки, знаете, что она мне ответила?
— Раз уж ты все равно поднимешься, посмотри, как там все трое.
И когда она это сказала, она так на меня посмотрела — очень выразительно.
Когда я вернулся, она была очень тихой и как будто не в настроении, но я чувствовал, что внутри она вся напряжена в ожидании, как будто — в первый раз за долгое время — была не уверена, что с ней случится в следующую минуту. Мы выпили еще вина, и я сказал, что мне нравится ее теперешняя прическа. В тот вечер она повязала волосы шарфом, но не так, как это делают американки. И это не было похоже на ленту. У нее получилось очень артистично и в то же время вовсе не претенциозно, и цвет шарфа был удачно подобран под цвет волос — впрочем, Джил всегда отличалась безупречным вкусом.
Когда я это сказал, она обернулась ко мне, и я ее поцеловал. Все получилось очень естественно. То есть, не то чтобы даже поцеловал, а просто уткнулся носом ей в щеку и сказал что-то про девочек, и как-то само собой получилось, что я уже целовал ей шею. Она повернула голову, словно собиралась что-то сказать, но, когда она повернулась, ее губы прижались к моим.
Мы сидели и целовались, потом поднялись и растерянно огляделись, как будто не зная, что делать дальше. Хотя мы оба прекрасно знали, к чему все идет. И было вполне очевидно, что она ждет, чтобы инициативу взял я, чтобы я был главным. И это было замечательно и волнующе, потому что, когда мы занимались любовью раньше, это всегда был — я не знаю, как это точнее сказать, — секс по согласию. И что вы думаете? Нет, что вы думаете? Нет, что вы думаете? Энергичные и благопристойные возвратно-поступательные движения — это все замечательно, но быстро надоедает. Джилиан как бы мне говорила: давай, давай сделаем это совсем по-другому. Я так думаю — то есть, теперь я так думаю, а тогда мне было не до раздумий, — что она рассудила, что если я возьму инициативу, она будет чувствовать себя не такой виноватой перед Оливером. Хотя я уверен, что она тогда меньше всего думала про Оливера.
Так что я взял на себя роль лидера и стал ласкать ее и возбуждать. Она не то чтобы изображала из себя недотрогу, но как бы говорила: соблазни меня, уговори. И я ее уговорил — увлек на диван, и, как я уже говорил, это был подростковый секс, когда двое не в силах оторваться друг от друга, когда ты пытаешься одной рукой расстегнуть пояс, а второй возбуждаешь подругу… ну, вы понимаете. Все так сбивчиво, судорожно. И всякие штучки, которых мы не делали раньше. Например, мне нравится, когда меня кусают. Чтобы не больно, но ощутимо. В какой-то момент я поднес ей ко рту руку и попросил:
— Ну давай, укуси меня.
И она укусила, и сильно.
А потом я вошел в нее, и у нас был секс.
Диваны, на самом деле — они для детей. Особенно — такие старые и потертые, как этот. Так что, когда мы упали на этот диван, мы стали как дети. На время. Но человеку, у которого хоть раз в жизни болела спина или который привык к нормальной удобной кровати, подобное «ложе любви» уже не кажется столь гостеприимным. Так что уже очень скоро я обнял Джил обеими руками и перекатился на пол вместе с ней. Я немного не рассчитал, и она слегка ударилась боком, но я удержался в ней. Не было такой силы, которая оторвала бы меня от нее. Мы продолжали уже на полу и там же и кончили. Кстати, кончили оба.
Лауреат Букеровской премии Джулиан Барнс – один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автор таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «История мира в 10/2 главах», «Любовь и так далее», «Метроленд», и многих других. Возможно, основной его талант – умение легко и естественно играть в своих произведениях стилями и направлениями. Тонкая стилизация и едкая ирония, утонченный лиризм и доходящий до цинизма сарказм, агрессивная жесткость и веселое озорство – Барнсу подвластно все это и многое другое.
«Не просто роман о музыке, но музыкальный роман. История изложена в трех частях, сливающихся, как трезвучие» (The Times).Впервые на русском – новейшее сочинение прославленного Джулиана Барнса, лауреата Букеровской премии, одного из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автора таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «Любовь и так далее», «Предчувствие конца» и многих других. На этот раз «однозначно самый изящный стилист и самый непредсказуемый мастер всех мыслимых литературных форм» обращается к жизни Дмитрия Шостаковича, причем в юбилейный год: в сентябре 2016-го весь мир будет отмечать 110 лет со дня рождения великого русского композитора.
Впервые на русском – новейший (опубликован в Британии в феврале 2018 года) роман прославленного Джулиана Барнса, лауреата Букеровской премии, командора Французско го ордена искусств и литературы, одного из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии. «Одна история» – это «проницательный, ювелирными касаниями исполненный анализ того, что происходит в голове и в душе у влюбленного человека» (The Times); это «более глубокое и эффективное исследование темы, уже затронутой Барнсом в „Предчувствии конца“ – романе, за который он наконец получил Букеровскую премию» (The Observer). «У большинства из нас есть наготове только одна история, – пишет Барнс. – Событий происходит бесчисленное множество, о них можно сложить сколько угодно историй.
Впервые на русском — новейший роман, пожалуй, самого яркого и оригинального прозаика современной Британии. Роман, получивший в 2011 году Букеровскую премию — одну из наиболее престижных литературных наград в мире.В класс элитной школы, где учатся Тони Уэбстер и его друзья Колин и Алекс, приходит новенький — Адриан Финн. Неразлучная троица быстро становится четверкой, но Адриан держится наособицу: «Мы вечно прикалывались и очень редко говорили всерьез. А наш новый одноклассник вечно говорил всерьез и очень редко прикалывался».
Казалось бы, что может быть банальнее любовного треугольника? Неужели можно придумать новые ходы, чтобы рассказать об этом? Да, можно, если за дело берется Джулиан Барнс.Оливер, Стюарт и Джил рассказывают произошедшую с ними историю так, как каждый из них ее видел. И у читателя создается стойкое ощущение, что эту историю рассказывают лично ему и он столь давно и близко знаком с персонажами, что они готовы раскрыть перед ним душу и быть предельно откровенными.Каждый из троих уверен, что знает, как все было.
Впервые на русском – новейший роман современного английского классика, «самого изящного стилиста и самого непредсказуемого мастера всех мыслимых литературных форм» (The Scotsman). «„Элизабет Финч“ – куда больше, чем просто роман, – пишет Catholic Herald. – Это еще и философский трактат обо всем на свете».Итак, познакомьтесь с Элизабет Финч. Прослушайте ее курс «Культура и цивилизация». Она изменит ваш взгляд на мир. Для своих студентов-вечерников она служит источником вдохновения, нарушителем спокойствия, «советодательной молнией».
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Бен Уикс с детства знал, что его ожидает элитная школа Сент-Джеймс, лучшая в Новой Англии. Он безупречный кандидат – только что выиграл национальный чемпионат по сквошу, а предки Бена были основателями школы. Есть лишь одна проблема – почти все семейное состояние Уиксов растрачено. Соседом Бена по комнате становится Ахмед аль-Халед – сын сказочно богатого эмиратского шейха. Преисполненный амбициями, Ахмед совершенно не ориентируется в негласных правилах этикета Сент-Джеймс. Постепенно неприятное соседство превращается в дружбу и взаимную поддержку.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
Вы помните, «КАК ВСЕ БЫЛО»?Помните «любовный треугольник», связавший тихоню-яппи, талантливого неудачника и средней руки художницу-реставратора в удивительную, саркастическую «современную комедию нравов»?Варианта «жили они счастливо и умерли в один день» тут не получается по определению!А что, собственно, получается?«Любовь и так далее»!Роман, о котором лучше всего сказали в «Таймс»: «Потрясающе смешная книга. Умная. И трогательная!»Вудхауз? Вуди Аллен?Нет – Джулиан Барнс в лучшей своей форме!