Любовь и смерть Геночки Сайнова - [54]
– Я буду сниматься для обложки Плейбоя? – изумилась Инна.
– Да, и это хороший бизнес, – подтвердил дядя.
– Но ведь это совсем другое дело, ведь когда мы с тобой говорили о моем ангажементе, ты обещал, что мои зрители будут столь малочисленны, что это позволит стопроцентно обеспечить конфиденциальность моего позора… Но теперь ты предлагаешь Плейбой с его миллионными тиражами…
– Это бизнес, детка, – сказал дядя, – тебе пора приступать к интенсивному лечению, а денег еще недостает… Плейбой же сразу даст пятнадцать тысяч за обложку и за внутренний разворот…
– А сколько возьмешь себе ты? – в упор глядя на дядю спросила Инна.
– А это не твой вопрос, – ответил дядя.
А бедро болело.
Болело, когда Инна снимала и надевала чулки.
И надо было ехать ложиться в клинику.
А денег еще недоставало.
– Хорошо, мы поедем в студию, – согласилась Инна.
– Вот и ладушки! – совсем по русски пропел дядя Альберт…
Где же отец?
Где же жених?
Где муж, который мог бы спасти?
Инна вдруг вспомнила Костю…
А он мог бы?
Мог бы спасти? …
Алла предложила встретиться, оставив за Геной право выбора времени и места.
Он попросил тайм-аута чтобы подумать.
Подумал и предложил пообедать в ресторане "Царская рыбалка" что на островах.
– Its up to You, – по английски ответила Алла.
– Я заеду около трех и снизу позвоню с мобильного, – сказал Гена.
– А какая у тебя машина? – поинтересовалась Алла.
– Серебристая "тойота – лэндкрузер" большой внедорожник такой, – ответил Гена – Любите вы в России все большое, – игриво заметила Алла Она остановилась у родителей.
Гена помнил этот дом.
Здесь, под ее окнами когда то он бывало стоял часами.
И в дождь мок и в мороз мерз.
Глядел, не дернется ли занавеска, не зажжется ли свет в ее комнате.
Как давно это было!
Но уже стерлась из памяти нервных клеток их биологическая память, заставлявшая сердце жалобно ныть, когда он, случалось, проходил или проезжал под этими окнами.
Теперь уже ничего не сжималось и не ныло…
Старость это что ли?
Подъехал, позвонил.
Она не заставила себя ждать – американская выучка!
Он наблюдал за ее парадной через зеркальце заднего вида, и когда она вышла, а это была точно она – на все сто процентов! Тогда и он вылез из машины и шагнул к ней на встречу.
Она почти не изменилась.
Только лицо стало худее.
Острее.
И глаза стали больше.
Он боялся что не узнает ее, а она, оказалось, совсем акая же как и сто лет назад.
Алка Давыдович!
Красавица их класса…
Его любовь на все времена.
– Загорела!
– Да, так Калифорния же! Сан-Диего – слыхал про такой городок?
– Чай не дикари, тоже кино американское смотрим!
– Это мне?
Алка заметила букет, что Гена положил на переднее сиденье.
– Тебе.
– Очень мило, мерси!
Сперва ехали молча.
Краем глаза Гена видел, что Алка сидит как то неестественно прямо и как то неестественно прямо глядит перед собой, словно в одну точку на горизонте.
И улыбается.
– Рада, что приехала?
– Ага, рада – радешенька…
– Как родители?
– На пенсии, болеют, вот и приехала их заодно проведать.
– Заодно? А основная цель?
– На тебя поглядеть.
– А если серьезно?
– А если серьезно, то по России соскучилась, пора такая приспела мне пожить здесь немного.
– А муж?
– Я два года как вдова.
– Сочувствую.
– Принимаю…
Снова помолчали.
– Дети у тебя есть? – спросил Гена.
– Своих нет, а от мужа падчерица есть младше меня всего на пять лет, – ответила Алла, – а у тебя?
Гена не ответил.
Но не из невежливости своей, а от того что вдруг снова припомнил притчу о смоковнице, не приносящей плодов.
– А у тебя дети есть? – снова спросила Алла.
– Сын… Сын родной. Кирилл. В Америке сейчас. Математик-программист.
– Ты счастлив?
– Да, счастлив, – уверенно кивнул Гена, поймав себя на мысли, что там в БАМовской тайге, тогда в семьдесят седьмом он мечтал об этом моменте, когда Алла спросит его, счастлив ли он… И как то все вроде и так, да и не так…
Просто, когда долго ждешь, приз уже теряет свою первоначально назначенную цену.
Они долго и вкусно ели.
Болтали о том – о сем, вспоминали одноклассников – Васильева, Перю, Розена, Бэлу Сергеевну…
Потом он отвез ее назад – туда где взял.
– Мы должны еще раз увидеться, – сказала Алла, подавая руку.
Она не из тех, кто делает что-либо без тайного на то умысла, – сказал Гене его внутренний голос.
И еще внутренний голос пропел ему:
She s not a girl who misses much…
Doo-doo, doo-doo, doo, oh yeah!
She s got aquainted with the touch of a velvet hand Like a lizerd on a window pane… …
Наперегонки с таймом.
Босс запугивал не из личной к нему к Кириллу неприязни.
Обещая, – я убью тебя, русский, – Босс лишь механистически выполнял свою формальную функцию, словно леопард пожирающий лошадь на картине великого французского примитивиста… И Кирилл, как и та умная лошадь на картине Руссо, понимал, что и на леопарда, и на Босса обижаться нельзя, как нельзя обижаться на явление природы – на молнию, на землетрясение, на селевый поток…
Босс запугивал не напрасно. Он слов на ветер не бросал, и Кирилл трезво давал себе отчет в том, – что "этот" убьет и не поморщится… Однако он еще понимал и то, что угрожать, шантажировать и убивать – это такие же жизненные функции босса, как и у львов или тигров – охота за живым мясом парнокопытных…
11 сентября 2001 года в Нью-Йорке — это «цветочки» по сравнению с теми «ягодками», что приготовили современной цивилизации международные террористы. Если раньше их оружием были только неожиданность и собственная решимость, то теперь они используют новейшие научные достижения…Мир содрогнулся, когда армия террористов одновременно атаковала все узловые точки современной западной цивилизации! У собора Святого Петра в Риме поспешно возводят минареты! Та же участь постигает и храм Христа Спасителя в Москве и Исаакиевский собор в Санкт-Петербурге! Захвачены в заложники Папа Римский и президент Соединенных Штатов, королевские семьи Великобритании и Испании!
Остросюжетный актуальный политический детектив. На фоне майданных беспорядков и государственного переворота 2013–2014 гг. на Украине рассказывается подлинная история украинского государства, разоблачаются националистические и пропагандистские мифы. Автор убедительно доказывает, что нация «украинцев» придумана австрийцами всего сто лет назад. «Изнутри» раскрываются технологии создания «оранжевой революции», описываются портреты действующих украинских политиков. На ярких примерах показано, КАК должна действовать Россия, если она хочет быть эффективной.
Вы когда-нибудь видели убийство в прямом эфире? А сексуальные забавы олигархов? Задумайтесь: то, что вы видите на ТВ, — это сценарий или реальность?Две соперницы — богиня прайм-тайма и восходящая звезда — сошлись не на жизнь, а на смерть за телезрителей и рейтинги. А за кулисами этого соперничества — схватка капиталов за влияние и власть.Муж-олигарх узнает в дорогой проститутке свою жену.Богиня прайм-тайма заказывает киллера, чтобы убить соперницу.На подмосковной даче устраивают liveшоу, добывая компромат на политиков и бизнесменов.А в центре этого смертельного водоворота — история девочки-мармеладки Агаты, прошедшей головокружительный путь от официантки в придорожном кафе до телезвезды.
Замысел этой книги-интервью возник в 2008 году. Наши встречи проходили в квартире Евгения Самойловича Терновского; она расположена в доме на парижской улице, носящей название северофранцузского города Данкерк. Заголовок книги — дань гостеприимству моего собеседника, великодушию и терпению, с которыми он отвечал на мои вопросы. Приглашая его к разговору, я стремился глубже проникнуть в творческие миры Терновского-писателя, ближе познакомить русских читателей с его произведениями. Мне был чрезвычайно интересен и его личный жизненный опыт — Советский Союз, эмиграция, Западная Европа, встречи с людьми, которые во многом определяли культурный пейзаж тех «времен и мест», будь то московская интеллигенция конца 1950-х — начала 1970-х годов, а затем русская диаспора в Париже, немецкий и французский круги славистов.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.